Дерни за веревочку   ::   Рыбаков Вячеслав

Прыгая через три ступеньки, он догнал девушку уже на выходе. Он не ощущал никакой неловкости. Наверное, потому, что был бескорыстен.

— Девушка! — позвал он. Она полуобернулась. Пробурчала басом:

— Да?

У нее росли усы.

— Простите, — он протянул ей действительно великолепный букет. — Это вам.

Она едва не выронила книгу.

— Мне?

— Ну да, — Дима улыбнулся как можно мягче, чтобы не дай бог, она не решила, будто он ее кадрит. — Мне тоже очень нравится Бальмонт. Как там… Я для всех ничей, — с выражением сказал он. — Да?

— Да…

Ей было ужасно стыдно. Казалось, все смотрят на нее и хохочут. Если уродилась такая, то можно измываться как угодно, что ли? Развратник! По морде бы ему этим букетом, по морде!

— Я вышел молча, как вошел, приняв в гостиной взгляд прощальный остановившихся часов…

— Это Брюсов, — презрительно поправила она, с угрозой глядя на Диму. Знает, подумал Дима и, хлопнув себя по лбу, залился наидобродушнейшим смехом.

— Верно! Надо же, забыл… Ну неважно, — он сунул букет ей в сумку, и тот свесился бутонами, словно волосами выловленной в реке красавицы, герцогской дочки, что бросилась с утеса, узнав о смерти любимого в боях с нечестивцами Салах-ад-Дина… И легко зашагал прочь.

— Э… Эй! — крикнула она вслед. Он обернулся. Она стояла, некрасиво расставив толстые ноги, с крайней растерянностью на висячем лице. Чего это он, недоумевала она. Не будет приставать?

— А деньги? — спросила она басом.

Дима улыбнулся.