Дерни за веревочку   ::   Рыбаков Вячеслав

Дима встал. Не разлить бы… Чего это она? Сердце билось как-то чаще. Ева грациозна поднялась, глядя на Диму взахлеб. Двинулась вперед, неся вино, как факел: пронзила танцующих, приостановилась у двери и обернулась, сахарно блеснув улыбкой. Дима миновал едва различимых Ромку и Таню, догнал Еву. Они вышли. Ева снова затворила дверь, приглушив музыку и отрезав свет: глаза совсем ослепли. На ощупь они сплели руки, улыбнулись в темноту и стали пить.

Сердце било набат.

— Целоваться будем? — донесся из тьмы робкий голос.

— Смотри сама, — хрипло ответил он.

Тогда она перехватила фужер в левую руку, а правой сноровисто обняла его за шею и потянула к себе. Он наклонился, она встала на цыпочки и стала сосать его губы. Дима, чувствуя, что мир вокруг обесценивается и пропадает, обнял ее свободной рукой — она запрокинулась, зубы твердо коснулись ее зубов.

Дима отстранился первым. Ева уткнулась лицом ему в шею, тихо поцеловала кадык, потом углубление между ключицами. Он зарылся в ее ароматные волосы. Все отлетело, кроме этого аромата, кроме ощущения тепла и покорности под рукой и подбородком.

— Как тогда, — едва слышно произнесла она и стала гладить его затылок. — Ты уехал… Я звоню, а мне говорят — он в Ленинграде. Я даже написать хотела, только постеснялась, боялась, не поверишь. Ты вспоминал?

— Да, — выдохнул он, не ведая, что лжет.