JК
Дерни за веревочку :: Рыбаков Вячеслав
Страница: 79 из 232Вы ведь так и не рассказали мне, над чем работаете сейчас, — она улыбнулась с лучезарной укоризной. — Очень некстати прервал нас тот дурачок.
Несчастный парнишка… Сабуров преисполнился сочувствия. Угораздило же мальчугана…
— Я вновь возвращаюсь к теме войны, Аня. Тема, которая никогда не перестанет волновать сердца. Меня вообще привлекают те периоды в жизни нашей страны, когда выявляется все лучшее в советском человеке, все, что выгодно отличает его и делает непобедимым в любых испытаниях…
— Право, вы словно на трибуне! — засмеялась она.
— Тренируюсь, — честно сказал Сабуров. — У меня выступление по телевидению сегодня.
И вдобавок, противу всяких обыкновений, прямой эфир. И прямо на следующий день после возвращения из командировки, когда я усталый и поганый. Как бы честь оказана, а на самом деле явно подставили, в надежде, что я ляпну что-нибудь. Придется еще разбираться, с чьей это подачи меня почтили таким доверием, будь оно неладно… А сегодня надо быть очень осторожным, очень. И ни в коем случае больше не пить.
— Будто бы? Отчего же вы мне сразу не сказали?
— Я думал, знаете. В программе есть.
Она поднялась.
— Я не телестудия все же, а ваш близкий друг, — не очень понятно сказала она и прошествовала в соседнюю комнату. Широкие бедра, затянутые яркой тканью, царственно колыхнулись.
Несчастный парнишка… Сабуров преисполнился сочувствия. Угораздило же мальчугана…
— Я вновь возвращаюсь к теме войны, Аня. Тема, которая никогда не перестанет волновать сердца. Меня вообще привлекают те периоды в жизни нашей страны, когда выявляется все лучшее в советском человеке, все, что выгодно отличает его и делает непобедимым в любых испытаниях…
— Право, вы словно на трибуне! — засмеялась она.
— Тренируюсь, — честно сказал Сабуров. — У меня выступление по телевидению сегодня.
И вдобавок, противу всяких обыкновений, прямой эфир. И прямо на следующий день после возвращения из командировки, когда я усталый и поганый. Как бы честь оказана, а на самом деле явно подставили, в надежде, что я ляпну что-нибудь. Придется еще разбираться, с чьей это подачи меня почтили таким доверием, будь оно неладно… А сегодня надо быть очень осторожным, очень. И ни в коем случае больше не пить.
— Будто бы? Отчего же вы мне сразу не сказали?
— Я думал, знаете. В программе есть.
Она поднялась.
— Я не телестудия все же, а ваш близкий друг, — не очень понятно сказала она и прошествовала в соседнюю комнату. Широкие бедра, затянутые яркой тканью, царственно колыхнулись.