JК
Десятое правило волшебника, или Призрак :: Гудкайнд Терри
Страница: 11 из 184Очень красивая женщина. Обсохнув, наверняка станет лучше, хотя мокрое платье подчеркивает, представляя в выгодном свете, то, что составляет ее естество. — И он заулыбался именно так, как Кэлен ненавидела больше всего на свете, хотя и была вне себя от радости, что он действительно видел ее. — Знатная фигура, — добавил он, скорее для себя, чем для сестры.
Его неторопливая и обстоятельная оценка заставили Кэлен ощутить себя голой. И пока его взгляд скользил по ней, большой палец продолжал поглаживать уголок рта. Она даже могла слышать, как этот палец шуршит его щетиной. В этот момент одно из поленьев в очаге вспыхнуло, наполняя помещение мерцающим светом, позволившим Орлану увидеть еще больше. Его взгляд переместился выше, а затем задержался на чем-то.
— Волосы такие длинные…
Непристойная улыбка Орлана мгновенно испарилась. Он удивленно заморгал. Затем глаза его округлились.
— Духи небесные, — прошептал он, тогда как лицо его стало мертвенно бледным. — Простите меня, — сказал он, припадая перед Кэлен на колено. — Я не узнал…
Зал огласился громким треском, когда сестра Улисия нанесла ему звонкий удар прямо по макушке своим дубовым прутом, заставляя осесть на оба колена.
— Молчи!
— Что вы творите! — воскликнула его жена, бросаясь к нему. Она присела на корточки и опустила руку на его плечи, чтобы успокоить и поддержать, а он стонал, приложив большую руку к кровоточащей ране на склоненной голове.
Его неторопливая и обстоятельная оценка заставили Кэлен ощутить себя голой. И пока его взгляд скользил по ней, большой палец продолжал поглаживать уголок рта. Она даже могла слышать, как этот палец шуршит его щетиной. В этот момент одно из поленьев в очаге вспыхнуло, наполняя помещение мерцающим светом, позволившим Орлану увидеть еще больше. Его взгляд переместился выше, а затем задержался на чем-то.
— Волосы такие длинные…
Непристойная улыбка Орлана мгновенно испарилась. Он удивленно заморгал. Затем глаза его округлились.
— Духи небесные, — прошептал он, тогда как лицо его стало мертвенно бледным. — Простите меня, — сказал он, припадая перед Кэлен на колено. — Я не узнал…
Зал огласился громким треском, когда сестра Улисия нанесла ему звонкий удар прямо по макушке своим дубовым прутом, заставляя осесть на оба колена.
— Молчи!
— Что вы творите! — воскликнула его жена, бросаясь к нему. Она присела на корточки и опустила руку на его плечи, чтобы успокоить и поддержать, а он стонал, приложив большую руку к кровоточащей ране на склоненной голове.