И вместе с тем девушка с благодарностью отметила, что на этой планете соблюдение обычаев — это личное дело каждого человека, эти традиции не калечат и не уничтожают жизни людей так, как это было на Пути.
Обед подали быстро — рыба была готова чуть ли не моментально, — и они принялись за еду. Питер то и дело елозил на циновке.
— Жаль, что традиция пользоваться нормальными стульями и столами сюда так и не добралась, — наконец пожаловался он.
— Неужели европейцы так ненавидят землю, что все время должны приподниматься над нею? — удивилась Ванму.
— Ты сама ответила на свой вопрос, — холодно ответил Питер. — Ты начала с предположения, что мы ненавидим землю. Образованный человек, а веришь всяким первобытным штучкам…
Ванму вспыхнула и замолкла.
— Ой, только избавь меня от этой показной покорности восточных женщин, — махнул рукой Питер. — Меня воспитывали как служанку, а вы такой злой, бессердечный хозяин…
Кончай давить на мое чувство вины. Мне известно, что я полное дерьмо, но я не намерен меняться только потому, что каждый раз ты принимаешь смиренно-обиженный вид.
— Но ты можешь измениться, когда не захочешь больше быть дерьмом.
— У меня характер такой. Эндер создал меня полным ненависти, чтобы он тоже мог ненавидеть меня. Дополнительная выгода этого заключается в том, что ты также можешь ненавидеть меня.
— Ладно тебе, ешь свою рыбу, — фыркнула она. — Ты сам не понимаешь, что несешь.