Дети Ржавчины   ::   Тырин Михаил

Я ничего не говорил, но мысленно орал им: что же вы делаете, сволочи! Не хмурьтесь, не молчите! Таскайте меня по кабакам, заваливайтесь ночью пьяные и веселые, приводите своих нечаянных подружек — не прогоню, не обижусь. Жизнь продолжается, и я хочу жить!

Жизнь продолжается, уверяли они меня на кладбище. Но, видимо, уже знали, что продолжать им придется без меня. Нет, они остались верны мне. Пустят к себе в любое время суток, окажут любую услугу, дадут взаймы сколько надо денег. Но сами — сами не придут ко мне ни с какими просьбами. Это не дружба. Это шефство.

Почему? Не знаю точно. Сначала думал, что в день похорон я изменился настолько, что стал другим человеком. А потом понял, что они тоже по-своему любили Надежду...

Катенька сидит грустная. Она жалеет, что затеяла этот разговор. Мне хочется ее утешить.

— Катенька! — зову я. — Хочешь, я покажу тебе Зазеркалье?

— Разве я похожа на маленькую девочку, — обиженно говорит она, — чтобы рассказывать мне сказки?

— А разве я похож на сказочника? А ну, вспомни, где я работаю?

Ее глаза мгновенно просыхают и вспыхивают чудесным светом. Она обожает, когда я рассказываю про свою работу. И не упускает случая притворно удивиться — как мог такой зануда, как я, попасть на загадочную и увлекательную службу в Ведомство.

Мы идем в прихожую и останавливаемся перед зеркалом.

— Что ты видишь в нем, Катенька?

— Себя. И тебя.