Дети Великой Реки   ::   Киз Грегори

Ворон, казалось, находился в затруднении – он попытался скосить глаз на Эруку, хотя ему не хотелось отрываться от созерцания броши.

– Ты меня знаешь? – спросил Ворон.

– Да, – ответил Эрука.

Прокашлявшись, он запел:

Я – Ворон, тот, кто однажды взлетел на небо

И солнце сглотнул, точно ломоть теплого хлеба.

Я – Ворон, вот я каков!

Я землю принес в когтях своим слабым детям,

Шутя ее развернул, точно щит из меди.

Я – Ворон, вот я каков.

Когда я зол, тогда я во тьму взмываю,

И молний красные стрелы небо пронзают.

Я – Ворон, вот я каков!

Я выкрасил пташек, певших перед рассветом,

Чтоб каждый голос жил в теле нового цвета.

Я – Ворон, вот я каков…

– Вот так я, вот я каков, – повторил Ворон. – Старая песня, давно ее сложили. Я уже забыл ее.

– Ты Карак, Вороний Бог, – сказал Эрука.

– Я знаю, кто я такой, – брюзгливо ответила птица.

– Да, и я тоже знаю, – сказала Охотница. – И если ты не будешь задерживать нас своей болтовней, я принесу тебе новое перо – на конце крепкой, прямой стрелы.

– Отдайте мне эту красивую вещицу, – капризно проворчал Ворон.

Капака протянул руку, подавая угольно-черной птице серебряную брошь. Ворон взял ее в свой клюв.

– Я проглотил солнце, – пробормотал он. – Вам следует помнить об этом.

– О, мы помним, – ответила Охотница. – Помним, что раскололи тебя на куски, чтобы взять его обратно.