Дети непогоды   ::   Марушкин Павел

Иннот, цепляясь за малейшие неровности в кладке, стал карабкаться наверх. Сознание того, что враг, скорее всего, уже вновь оказался на крыше, прибавляло ему прыти. Добравшись до первой «ступеньки» (вода каскадами сбегала с неё), он остановился и перевёл дыхание. Подметалы нигде не было видно. Иннот осторожно поднялся на гребень. Уже почти стемнело; лишь частые вспышки молний с фотографической точностью высвечивали на миг абрисы печных труб и башен. «С этим пора кончать», — подумал каюкер и крикнул во всю силу лёгких:

— Подметала! Где ты?! Покажись!!!

— Я здесь! — долетело сквозь бурю. — Я иду к тебе, Иннот!

— Иди, иди, голубчик… — пробормотал Иннот. Подметала не заставил себя долго ждать. Он нёсся по крышам огромными скачками, высокий, тощий, похожий в блеске молний на какого-то исполинского богомола. Время от времени над головой его с треском распахивался зонт, и тогда он воспарял, перебирая в воздухе ногами. Он ринулся в бой сразу, едва его ступни коснулись гребня крыши. На этот раз он не повторил своей ошибки — жало зонта всё время плясало перед глазами Иннота, не позволяя ему сократить дистанцию и вступить в ближний бой. Каюкер понимал, что выиграть схватку он может только в одном случае — если подберётся к врагу вплотную. Время от времени, рискуя быть наколотым на стальной штырь в две ладони длиной, он ставил блок скрещёнными в запястьях руками — приём, которому он некогда научился у северных горцев.