JК
Дети погибели :: Арбенин Сергей Борисович
Страница: 389 из 439Узел она тащила на сгорбленной спине.
Хворостенко хмыкнул, наблюдая. Вот уже кондукторы начали закрывать двери. Вот уже и состав дёрнулся, тронутый с места поднатужившимся паровозом… Баба заметалась вдоль вагонов, потом, углядев открытую дверь, вдруг ловко метнула в неё свой узел, подпрыгнула, хватаясь за поручни, и запрыгнула сама. Из глубины тамбура послышался недовольный голос кондуктора:
– А ты куды прёшь?
Ответа Хворостенко не расслышал: паровоз вновь загудел, зафырчал, и поезд тронулся, постепенно набирая ход.
Когда последний вагон, слегка виляя задом, скрылся из глаз, Хворостенко, размышляя о странной богомолке, отправился в караульню. И внезапно остановился, поражённый: да ведь эта баба в платочке по ухваткам напоминала мужика! Да ещё эти грязные громадные сапожищи…
Хворостенко присвистнул. Конечно, на станциях каких людей только не встретишь… Но, как говорится, лучше перебдеть, чем недобдеть. И, решившись, Хворостенко бодро двинулся дальше. Вошёл в караульню, не обратив внимания на вскочившего жандарма, прошёл в комнатку телеграфиста.
– Ты вот что… Простучи-ка в Конотоп срочную депешу. Ротмистру Коваленко, значит…
Телеграфист – совсем молоденький парнишка, почти гимназист, белокурый, румяный, – с готовностью потянулся к аппарату.
– Дыктуйтэ, господин ротмистр! – важно сказал он.
* * *
СПб ЖАНДАРМСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ.
На следующий день Байков ждал телеграммы из Чернигова. Но телеграммы не было.
Хворостенко хмыкнул, наблюдая. Вот уже кондукторы начали закрывать двери. Вот уже и состав дёрнулся, тронутый с места поднатужившимся паровозом… Баба заметалась вдоль вагонов, потом, углядев открытую дверь, вдруг ловко метнула в неё свой узел, подпрыгнула, хватаясь за поручни, и запрыгнула сама. Из глубины тамбура послышался недовольный голос кондуктора:
– А ты куды прёшь?
Ответа Хворостенко не расслышал: паровоз вновь загудел, зафырчал, и поезд тронулся, постепенно набирая ход.
Когда последний вагон, слегка виляя задом, скрылся из глаз, Хворостенко, размышляя о странной богомолке, отправился в караульню. И внезапно остановился, поражённый: да ведь эта баба в платочке по ухваткам напоминала мужика! Да ещё эти грязные громадные сапожищи…
Хворостенко присвистнул. Конечно, на станциях каких людей только не встретишь… Но, как говорится, лучше перебдеть, чем недобдеть. И, решившись, Хворостенко бодро двинулся дальше. Вошёл в караульню, не обратив внимания на вскочившего жандарма, прошёл в комнатку телеграфиста.
– Ты вот что… Простучи-ка в Конотоп срочную депешу. Ротмистру Коваленко, значит…
Телеграфист – совсем молоденький парнишка, почти гимназист, белокурый, румяный, – с готовностью потянулся к аппарату.
– Дыктуйтэ, господин ротмистр! – важно сказал он.
* * *
СПб ЖАНДАРМСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ.
На следующий день Байков ждал телеграммы из Чернигова. Но телеграммы не было.