JК
Дети вампира :: Калогридис Джинн
Страница: 303 из 353На передних стенках катафалков были помещены мраморные дощечки с именами и датами жизни усопших.
Повинуясь инстинкту, я направился в дальний угол, где увидел гроб, поставленный здесь совсем недавно. Он резко выделялся среди своих собратьев, успевших потускнеть. Гроб окружали многочисленные венки. Помимо них, в вазах стояли белые цветы. Они уже высохли и начали опадать, роняя потемневшие лепестки на холодные каменные плиты пола. Тягостную обстановку дополняли огарки свечей.
Сам гроб был меньших размеров, чем соседние. Его белые стенки слабо поблескивали. Не сегодня-завтра сюда явятся кладбищенские служители, чтобы герметично запечатать крышку и поставить обручи (иначе в усыпальнице стоял бы удушающий трупный смрад). Я сразу же вспомнил про бедного маленького Яна, и на глаза навернулись слезы. Усилием воли я заставил себя сосредоточиться и поднял крышку.
Внутри на розовом атласе покоилась девочка лет двенадцати, только-только начавшая превращаться в девушку. Янтарные, сиреневые, розовые полоски света освещали ее бледное, безжизненное лицо. Зато ее вьющиеся медно-рыжие волосы, подцвеченные красным, выглядели совсем живыми, как и рассыпанные по лицу веснушки, и алые губы. Я невольно залюбовался позой усопшей девочки – она лежала с достоинством взрослой аристократки, сжимая в тонких пальцах увядшую лилию.
Странная красота смерти.
Повинуясь инстинкту, я направился в дальний угол, где увидел гроб, поставленный здесь совсем недавно. Он резко выделялся среди своих собратьев, успевших потускнеть. Гроб окружали многочисленные венки. Помимо них, в вазах стояли белые цветы. Они уже высохли и начали опадать, роняя потемневшие лепестки на холодные каменные плиты пола. Тягостную обстановку дополняли огарки свечей.
Сам гроб был меньших размеров, чем соседние. Его белые стенки слабо поблескивали. Не сегодня-завтра сюда явятся кладбищенские служители, чтобы герметично запечатать крышку и поставить обручи (иначе в усыпальнице стоял бы удушающий трупный смрад). Я сразу же вспомнил про бедного маленького Яна, и на глаза навернулись слезы. Усилием воли я заставил себя сосредоточиться и поднял крышку.
Внутри на розовом атласе покоилась девочка лет двенадцати, только-только начавшая превращаться в девушку. Янтарные, сиреневые, розовые полоски света освещали ее бледное, безжизненное лицо. Зато ее вьющиеся медно-рыжие волосы, подцвеченные красным, выглядели совсем живыми, как и рассыпанные по лицу веснушки, и алые губы. Я невольно залюбовался позой усопшей девочки – она лежала с достоинством взрослой аристократки, сжимая в тонких пальцах увядшую лилию.
Странная красота смерти.