JК
Дикий Порт :: Серегин Олег
Страница: 403 из 641Сидел я злой, один, и думал: надо какую-нибудь гадость сделать, чтоб нетак пакостно на душе было.
Димочка оживился. Подался вперед. Эту историю он слушал не раз, и всегда с удовольствием. Особенно приятно было уточнять детали. Особенно при посторонних. А рядом как раз хлопала коровьими очами девица Вольф.
– И вот решил я, дурак, махнуть через забор в третий корпус и птиц попугать, – каялся Шеверинский. – Ну, разве ж дураку забор помеха? Перелез, иду по парку, смотрю – сидит. На скамеечке. Играет на браслетнике во что-то. Худенький, беленький, кудрявенький, глазки голубые… так и хочется в душу с ноги пробить.
– Он мне сразу понравился, – объявил Димочка.
– Я подошел и говорю: вот, все энергетики конным походом ушли, а меня не взяли, потому что я одному парню руку сломал.
– И два ребра, – злорадно напомнил развеселившийся Птиц.
– И два ребра, – гробовым голосом подтвердил Север. – Теперь, говорю, будут они ехать по степи, в траве по шею, и хором петь песни. А я один, и мне скучно.
– Ты, говорит, правда корректор? – подхватил соратник и, вспомнив коллегу Эрлинга, пропустил между пальцами белую прядь. – Ну покажи что-нибудь. А если не покажешь, значит, не можешь, и все враки.
– Показал? – поинтересовалась Таис.
Шеверинский испустил тяжкий вздох.
– Рассказывай, – хищно велел Димочка.
– Он глазищи эдак растопырил… – ткнув в Птица пальцем, печально отчитался Север, – и говорит: «Пст!»
Повисло молчание.
Димочка оживился. Подался вперед. Эту историю он слушал не раз, и всегда с удовольствием. Особенно приятно было уточнять детали. Особенно при посторонних. А рядом как раз хлопала коровьими очами девица Вольф.
– И вот решил я, дурак, махнуть через забор в третий корпус и птиц попугать, – каялся Шеверинский. – Ну, разве ж дураку забор помеха? Перелез, иду по парку, смотрю – сидит. На скамеечке. Играет на браслетнике во что-то. Худенький, беленький, кудрявенький, глазки голубые… так и хочется в душу с ноги пробить.
– Он мне сразу понравился, – объявил Димочка.
– Я подошел и говорю: вот, все энергетики конным походом ушли, а меня не взяли, потому что я одному парню руку сломал.
– И два ребра, – злорадно напомнил развеселившийся Птиц.
– И два ребра, – гробовым голосом подтвердил Север. – Теперь, говорю, будут они ехать по степи, в траве по шею, и хором петь песни. А я один, и мне скучно.
– Ты, говорит, правда корректор? – подхватил соратник и, вспомнив коллегу Эрлинга, пропустил между пальцами белую прядь. – Ну покажи что-нибудь. А если не покажешь, значит, не можешь, и все враки.
– Показал? – поинтересовалась Таис.
Шеверинский испустил тяжкий вздох.
– Рассказывай, – хищно велел Димочка.
– Он глазищи эдак растопырил… – ткнув в Птица пальцем, печально отчитался Север, – и говорит: «Пст!»
Повисло молчание.