Дикое поле (Боярская сотня - 5)   ::   Прозоров Александр Дмитриевич

Тем более, что османы, как всем известно, отличались крайней терпимостью к покоренным народам, не требуя принимать свою веру, изменять обычаям и укладу жизни и даже оставляя на местах прежних правителей - если те, разумеется, искренне присягали Великой Порте.

К корме судна подтянули привязанную на длинной веревке шлюпку, в нее спустились четверо моряков и сам купец, опустили на воду весла. Десяток гребков - и они оказались у подножия многоярусного, ступенька за ступенькой взбирающегося на крутой склон города.

- Водички свежей не желаете? - немедленно направился к ним бродивший у причалов старикашка в свободной рубахе и коричневых шароварах, с бурдюком на спине. - Холодная, ключевая.

Вильсон услышал, как зарычал на спиной Магистр и предупреждающе вскинул руку:

- Подожди, не ругайся, - а затем почти ласково обратился к торговцу водой: - Откуда, говоришь, водица?

- Родник под горой бьет, - неопределенно махнул рукой в сторону старик. - Оттуда и ношу, как же иначе?

- Далеко?

- Далече, - тяжко вздохнул старик.- Водицу испивать станете, али как?

- Ты сам откуда... родился?

- Из-под Калуги мы. Почитай, уж годков двадцать, как татары угнали. Интерес, проявленный иноземцами к его скромной персоне, заставил забыть водоноса о своей корысти. - Поначалу при саде у Массима-бея трудился, а как слаб стал, хозяин водой торговать отпустил. Монету серебряную в день приношу, а остальное мое. И кормит по-прежнему, и за жилье платы не требует, дай ему Бог здоровья...