JК
Диктатор :: Снегов Сеpгей Александpович
Страница: 20 из 195Без меня квартира приятней?
– В твое отсутствие я часто совсем не ночевал дома. Сегодня особый случай. Четверг.
– Да, вспоминаю – интеллектуальный бал у Бара. Скучное сборище скучных людей в тесной комнатке, где не пройти между стульями. Не понимаю, что влечет тебя к Бару.
– Была бы сегодня у него, поняла бы. Собрались интересные люди. Джон Вудворт, Казимир Штупа, Николай Пустовойт, Алексей Гамов…
– Вудворта знаю. Кортез с лицом страстотерпца. И Штупу с Пустовойтом встречала. А кто такой Гамов?
Я рассказал о спорах у Бара, помянул об уличной драке. Елена испугалась.
– Ты не ранен? Ушибов нет? Повернись. Вся спина перепачкана. Вот здесь порвано. Ты не терся о кирпич?
– Прижимался к стене, когда насели двое. Если бы не Вудворт, ущерба было бы больше, чем разорванный пиджак.
– И брюки перепачканы! Снимай костюм. Утром вычищу.
Ее участие придало мне смелости спросить о самом важном.
– Елена, я опасался, что ты уезжаешь навсегда. Но ты вернулась. Как это понимать?
– Вот так и понимай – взяла и вернулась.
– Тогда разреши спросить…
– Не разрешаю! – она начала сердиться. На нее часто находило – и, бывало, без видимых причин. – И если на всю правду, так сама у себя допытываюсь – почему вернулась?
– И не находишь ответа на слишком трудный вопрос?
– Если бы трудный! Примитивно простой! И ответ на него примитивно прост. – Она печально улыбнулась – себе, не мне. Она жалела себя – чего-то не могла перебороть. Она всегда хорошо улыбалась, Елена.
– В твое отсутствие я часто совсем не ночевал дома. Сегодня особый случай. Четверг.
– Да, вспоминаю – интеллектуальный бал у Бара. Скучное сборище скучных людей в тесной комнатке, где не пройти между стульями. Не понимаю, что влечет тебя к Бару.
– Была бы сегодня у него, поняла бы. Собрались интересные люди. Джон Вудворт, Казимир Штупа, Николай Пустовойт, Алексей Гамов…
– Вудворта знаю. Кортез с лицом страстотерпца. И Штупу с Пустовойтом встречала. А кто такой Гамов?
Я рассказал о спорах у Бара, помянул об уличной драке. Елена испугалась.
– Ты не ранен? Ушибов нет? Повернись. Вся спина перепачкана. Вот здесь порвано. Ты не терся о кирпич?
– Прижимался к стене, когда насели двое. Если бы не Вудворт, ущерба было бы больше, чем разорванный пиджак.
– И брюки перепачканы! Снимай костюм. Утром вычищу.
Ее участие придало мне смелости спросить о самом важном.
– Елена, я опасался, что ты уезжаешь навсегда. Но ты вернулась. Как это понимать?
– Вот так и понимай – взяла и вернулась.
– Тогда разреши спросить…
– Не разрешаю! – она начала сердиться. На нее часто находило – и, бывало, без видимых причин. – И если на всю правду, так сама у себя допытываюсь – почему вернулась?
– И не находишь ответа на слишком трудный вопрос?
– Если бы трудный! Примитивно простой! И ответ на него примитивно прост. – Она печально улыбнулась – себе, не мне. Она жалела себя – чего-то не могла перебороть. Она всегда хорошо улыбалась, Елена.