JК
Дни знамений :: Керр Катарина
Страница: 206 из 533В такие моменты Далла задумывалась над тем, кто же он, что из себя представляет, и где они находятся; ведь она умерла, и эта яркая страна может быть всего лишь иллюзией жизни, сплетенной из тоски и воспоминаний. Ей казалось, что даже переход с места на место способен разрушить окружающий мир. Холм, на котором они стояли, расплылся и истаял облачком тумана, сад внизу превратился в груду сорняков и хвороста. Даже Эвандар истончился, стал похожим на цветную тень на фоне пустого неба. Горло у Даландры перехватило.
– Не уходи! – со стоном вырвалось у нее. – Я люблю тебя!
В то же мгновение он очутился рядом, во плоти, как всегда, и руки, обхватившие ее плечи, и губы, коснувшиеся ее губ, были теплыми и материальными. Он снова поцеловал ее, разгоряченный желанием, и крепко прижал к себе.
Вместе опустились они на колени, потом легли, сжимая друг друга в объятиях. Она больше не ощущала своего тела, если вообще было у нее что-то кроме иллюзорного облика, но его тело, приникшее к ней, чувствовала в полной мере – жаркую силу, источаемую им, осязаемую как плоть, сливающуюся с ее собственной силой; они слились, как два потока, в экстазе столь мощном и совершенном, какого ей не доводилось переживать при телесном соитии. На волнах чувства взмывали они ввысь, крича от наслаждения, радуясь сплетенному, сдвоенному сознанию.
Но потом, когда все прошло, она в который раз не смогла понять, что же приводит ее в такое состояние. Они лежали на склоне холма, обнявшись, как обыкновеннейшие любовники, и те иллюзорные одеяния, которые они носили, вновь были на них.
– Не уходи! – со стоном вырвалось у нее. – Я люблю тебя!
В то же мгновение он очутился рядом, во плоти, как всегда, и руки, обхватившие ее плечи, и губы, коснувшиеся ее губ, были теплыми и материальными. Он снова поцеловал ее, разгоряченный желанием, и крепко прижал к себе.
Вместе опустились они на колени, потом легли, сжимая друг друга в объятиях. Она больше не ощущала своего тела, если вообще было у нее что-то кроме иллюзорного облика, но его тело, приникшее к ней, чувствовала в полной мере – жаркую силу, источаемую им, осязаемую как плоть, сливающуюся с ее собственной силой; они слились, как два потока, в экстазе столь мощном и совершенном, какого ей не доводилось переживать при телесном соитии. На волнах чувства взмывали они ввысь, крича от наслаждения, радуясь сплетенному, сдвоенному сознанию.
Но потом, когда все прошло, она в который раз не смогла понять, что же приводит ее в такое состояние. Они лежали на склоне холма, обнявшись, как обыкновеннейшие любовники, и те иллюзорные одеяния, которые они носили, вновь были на них.