JК
Дни знамений :: Керр Катарина
Страница: 210 из 533Вместительный, с хорошей осадкой, крепко сбитый; в трюмехватало места, чтобы сложить все имущество труппы, а на палубе, между единственной мачтой и кормой свободно разместились они сами под самодельными навесами.
Лошадям, привязанным на палубе в носовой части было удобнее там, чем в затхлом трюме.
Во время переезда Джилл проводила время в основном в лошадиной компании. Артисты и в обычных-то обстоятельствах жили в сутолоке перебранок и шуток, сплетен и признаний, яростных ссор и заверений в вечной преданности, а уж тем паче теперь, плывя навстречу неизвестности, они были напряжены, как струны вела-велы.
Забившись в уголок между лошадьми и бортом корабля, Джилл могла вздохнуть свободнее и заняться медитациями. Изредка к ней приходила Китта, «подышать воздухом покоя», как выражался жонглер.
– Право, порой я не понимаю, как ты можешь выдерживать такую жизнь, – сказала ей Джилл однажды утром.
– Я сама, бывает, не понимаю, – Китта бегло улыбнулась. – Но это единственная семья, какая у меня есть, и другой не будет. Все они славные люди, просто иначе жить не умеют. А тут еще замужество Мархи! Она была никто, беспризорщина, которую мы все жалели, а теперь – щелк! – и она жена хозяина труппы. Все волнуются и состязаются за выгодное положение.
– А Саламандр действительно стал хозяином, правда?
– В полном смысле слова. В этом можешь не сомневаться, дорогая!
Только в этот момент Джилл поняла, почему так противилась женитьбе Саламандра.
Лошадям, привязанным на палубе в носовой части было удобнее там, чем в затхлом трюме.
Во время переезда Джилл проводила время в основном в лошадиной компании. Артисты и в обычных-то обстоятельствах жили в сутолоке перебранок и шуток, сплетен и признаний, яростных ссор и заверений в вечной преданности, а уж тем паче теперь, плывя навстречу неизвестности, они были напряжены, как струны вела-велы.
Забившись в уголок между лошадьми и бортом корабля, Джилл могла вздохнуть свободнее и заняться медитациями. Изредка к ней приходила Китта, «подышать воздухом покоя», как выражался жонглер.
– Право, порой я не понимаю, как ты можешь выдерживать такую жизнь, – сказала ей Джилл однажды утром.
– Я сама, бывает, не понимаю, – Китта бегло улыбнулась. – Но это единственная семья, какая у меня есть, и другой не будет. Все они славные люди, просто иначе жить не умеют. А тут еще замужество Мархи! Она была никто, беспризорщина, которую мы все жалели, а теперь – щелк! – и она жена хозяина труппы. Все волнуются и состязаются за выгодное положение.
– А Саламандр действительно стал хозяином, правда?
– В полном смысле слова. В этом можешь не сомневаться, дорогая!
Только в этот момент Джилл поняла, почему так противилась женитьбе Саламандра.