До поворота (Кровавый Крым)   ::   Якимец Кирилл

Все мускулы пытались сократиться сами собой - и не могли. Тело скрутило гигантским напряжением, и в то же время страшно хотелось спать. И кричать. И молчать. И ругаться. И улыбаться. Расплавленное олово плескалось в венах, ударяя волнами твердой боли то по голове, то по солнечному сплетению. При этом сознание полностью прояснилось. "Кого же этим лечат?!" - с ужасом думал Слава. - Нет. Нет, дорогая моя, - ворковал ласковый и нежный тенор, - умоляю, мне здесь никто не нужен. Конечно, я справлюсь сам... Тем более. Нет, Атабек пусть исполняет свои обязанности - здесь дело сугубо личное. Семейное, я имею ввиду! Варенька, радость моя, ты меня утомляешь... Нет, помощь никакая не нужна, сам, все только сам. Ноблес оближ, дорогая! Да, лапонька, целую! Все, иду. Евгений Альбертович осторожно, как на соплю, надавил на телефонный рычаг большим пальцем. - Бабы, тьфу, - театрально сплюнул под ноги и растер каблучком. Сколько времени прошло? Глядя на завораживающе-белый пол, Слава забывал моргнуть, глазные яблоки казались неестественно большими, и веки с трудом налезали на них, не прикрывая полностью. Хотелось заснуть, чтобы никогда больше не просыпаться... Евгений Альбертович снял с вешалки накрахмаленный халатик, тугой и хрустящий, тоже ослепляюще-белый, шапочку, замызганный фартук был ему велик - желтая медицинская клеенка, которую подкладывают под маленьких детей и лежачих больных. Весело мурлыча какую-то песенку, выкатил из подсобки каталку. Сначала Слава решил, что это сервировочный столик.