До поворота (Кровавый Крым)   ::   Якимец Кирилл

С интересомразглядывая взаимное расположение чуть подрагивающих звезд, он стал прислушиваться к загадорчным звукам и голосам. В ритме со Вселенной текла по венам живая кровь, разгоняя усталость и отчаяние. За забором кто-то матерился. Свет из приоткрывшейся двери нечаянно высветил неустойчивую фигуру, через плохо подогнанные доски Слава успел заметить белый профиль машины. Голос резанул почти над ухом: - Вот костогрыз, а! Куда льешь, погань?! - неуловимый акцент жориного голоса все расставил по надлежащим местам. Инстинктивно дернувшись, Слава пригнулся почти до самой земли и уперся лицом в пропахшую самогоном рубашку инвалида. - Че, тоже хорош, что ль? - Бабка спустилась с крыльца, - иди за пятерку. На картошки, - сунула ему в руки скользящий сверток, - Сашок, проводи человичка, - рядом стоял паренек лет десяти, - мать куда, в пристройку говорила? - Пшли, - силуэт мелькнул мимо кустов, в глубь двора, прочь от забора. Утолив голод, Слава лег на мягкую сетку кровати (приятно пахли свежие простыни под головой, стены тоже приятно пахли - деревом) и стал прислушиваться, стараясь уловить прежние голоса. Сквозь колышащийся тюль занавески ветер приносил только звяканье чьего-то чайника и занудно-удалое пение Шуфутинского... Или - Алены Апиной? Нужные голоса попрятались где-то рядом, дразня, намекая на свое присутствие быстрым полузвуком и сразу скрываясь за жирной шуфутинской спиной. Слабо трепыхался огонек над сортиром в соседнем дворе - том самом, где поселились ОНИ.