Исповедальня   ::   Сименон Жорж

В Канн они ехали на поезде; об этом переезде он не сохранил никаких воспоминаний. В мрачной квартире на Эльзасском бульваре ему, ребенку, казалось, что в воздухе постоянно висит тонкая серая пыль. Иногда он даже пытался ее поймать.

Его не удивляло хождение людей по коридору, а, напротив, приводило в восторг, возможно, потому, что ему запретили открывать дверь в зале ожидания и смотреть на сидящих возле стен мужчин и женщин.

Они, преимущественно суровые местные крестьяне, часами сидели, пристально глядя в пространство.

Его родители тоже хранили воспоминания, которых он не знал, но которые занимали важное место в их жизни.

Однажды вечером они впервые поцеловались. Они шли рука об руку и, улыбаясь, строили планы на будущее.

И сейчас они жили в этом будущем, разумеется не узнавая его.

Они, должно быть, думали, что Андре холодно наблюдает за ними и судит их без снисхождения, в то время как он никогда еще так остро не чувствовал свою близость к ним.

Он злился на себя за то, что взбунтовался и, может быть, взбунтуется снова, если возникнет необходимость защищать свое собственное «я».

Он въехал в ворота. На аллее стояли лужи. Под дождем розовый цвет виллы казался намного темнее.

Поставив мопед возле гаража, Андре вошел в дом. Его удивила тишина, неподвижность воздуха и предметов.

— Есть кто-нибудь?

— Я! — ответил из кухни голос Ноэми.