Страница:
37 из 121
Дом был старый, квартира темная, с разномастной мебелью, купленной родителями у старьевщиков и на распродажах.
Кабинет отца размещался в конце коридора, где целый день горел свет, а гранатовая гостиная служила приемной для пациентов, еще вербовавшихся не из состоятельных людей.
Сладковатый запах дезинфицирующих средств чувствовался даже в обеих спальнях, двери между которыми, пока Андре был маленьким, оставались открытыми. Г-жа Жюсьом! Так звали директрису «Шалунов»; это она научила Андре читать и писать, и от нее тоже пахло чем-то особенным.
— В то время я готовила сама, как и в Париже, когда сразу после свадьбы мы жили у твоей бабушки, и потом, после переезда в двухкомнатную квартиру с окнами во двор, на набережной Турнель…
Андре помнил только двор, вымощенный серым неровным камнем, и свой манежик из лакированного дерева: его ставили под окнами привратницы, чтобы та могла приглядеть за ним. В клетке прыгала канарейка. Особенно отчетливо он помнил эту желтую птичку и солнце, делившее двор надвое.
— Твой отец еще учился в стоматологическом училище на улице Тарансьер, и я с тобой на руках изредка ходила его встречать.
Лучше бы она помолчала! Он не любил воспоминаний, не принадлежавших ему одному.
— Не моя вина, что у нас только один ребенок. Мне хотелось иметь шестерых, но я считала своим долгом лично воспитать тебя, и правильно сделала, бросив фармацевтику на третьем курсе.
Неужели она не понимает, что напрасно говорит все это?
— Мой отец так расстроился, что чуть не заболел.
|< Пред. 35 36 37 38 39 След. >|