Добрые предзнаменования   ::   Гейман Нил

Он никогда в ней раньше не был, по крайнеймере, не во сне. Его сны нарядили ее в шелка, богатые драпировки и то, о чем он думал, как о славно пахнущих живчиках. На самом деле, была занавеска из шариков на входе в кухоньку и лампа весьма неумело сделанная из бутылки кьянти, поскольку представление мадам Трейси – как и Азирафаила – о том, что модно, застряло где-то в районе 1953-го. И в середине комнаты стоял стол, на нем лежал бархат, а на бархате, хрустальный шар, который все больше становился источником заработка мадам Трейси.

– Думаю, вам стоит прилечь, мистер Шедвелл, – бросила она голосом, который не допускал никаких споров.

Он был слишком напуган, чтобы протестовать.

– Но юный Ньют там, – пробормотал Шедвелл, – плененный языческими страстями и оккультными проделками.

– Что ж, я уверена, он знает, что с ними делать, – ответила на это мадам Трейси, в душе которой была гораздо более близкая к реальности картина того, что происходит с Ньютом. – И я уверена, ему бы не понравилось то, что вы тут себя мучаете. Прилягте-ка лучше, а я сделаю нам обоим по чашечке чая.

Она исчезла, и пощелкали шарики, когда она через них проходила.

Неожиданно Шедвелл, как он смог сообразить, несмотря на развалившиеся, разбитые нервы, оказался один на кровати греха, и в тот момент он был не способен решить, лучше это, на самом деле, или хуже, чем быть не одному на кровати греха. Он повернул голову, чтобы оглядеть окрестности.