Додж по имени Аризона   ::   Уланов Андрей

Сахар я пока оставил. Взял только один кусок себе, а второй Каре кинул. Она его поймала, стоит, в руках вертит.

- Что это? - спрашивает.

- Это, - говорю, - сахар. Его едят. Он сладкий. Берешь и грызешь, как белка.

И сам пример показал.

Рыжая на меня глазищами подозрительно сверкнула, но послушалась. Захрустела.

- Ой, - говорит, - вкусно как. Девчонка.

- Жаль, - говорю, - эскимо этот тип не заначил. Какое у нас эскимо было перед войной - съел, и умирать не жалко. Я все мечтал им одну девчонку из нашего класса угостить, да так смелости и не набрался.

Да. Много у нас чего перед войной было. Да сплыло одним июньским утром.

- А нам, - говорит рыжая, - тоже один раз ваши сладости привозили, в блестящих железках. У-гу-щен-ка.

- Сгущенка, - говорю. - Мы там воюем, а вы, значит, ленд-лизовскую сгущенку лопаете и тушенкой заедаете. Неплохо устроились.

Сунулся я снова под капот. Заменить, что ли, свечи, дум"ю, раз все равно запасные лежат. А чего еще делать? Ну а если и это не поможет, придется всю проводку проверять - та еще работенка.

Поменял, сел за руль, провернул ключ, и что б вы думали - "Додж" завелся! С пол-оборота завелся! А я-то голову ломал.

- Эй, - Кару зову, - слуга верный. Садись давай, прокачу с ветерком.

Рыжая на соседнем сиденье устроилась, л проделали мы с ней круг почета по дворику. Я еще на клаксон нажал напоследок и заглушил.

На шум из дверей народ повысыпал. Глазеют, но близко подходить боятся.