Долететь и вернуться   ::   Перемолотов Владимир

Хэст промолчал.

— Ты не сердись, — сказал тогда новый родственник. — Я там кое-что приказал предпринять…

Тишину за окном разрезал певучий звук. Трульд встрепенулся:

— Это Винтимилли. Я вызвал его к Башне Трех Любовников. Он хочет видеть тебя.

…Хэст опустил факел так, чтобы пламя освещало его лицо. Винтимилли был недоверчив. Он прожил такую долгую жизнь только потому, что был недоверчив, и многое из того, что другим людям (впоследствии непременно покойникам) казалось очевидным, он не принимал на веру. Хэст по праву гордился своим вассалом. Всадники, числом около двух десятков, стояли внизу, под башней. Все, как один, были закованы в латы альригийской работы с золотистой насечкой по бокам. Факелы в руках оруженосцев отбрасывали тусклые блики на помятое боевое железо, и насечки красиво искрились, создавая ощущение прохлады. Ночной ветер раскачивал перья на шлемах командиров, окружавших Винтимилли. Лица их были сосредоточенны, словно они понимали важность того, что сейчас должно произойти. Винтимилли, выделявшийся из группы своей белоснежной бородой, привстал на стременах. Конь под ним попятился, и Хэст понял, что всадник непроизвольно сжал его бока ногами, и обученный боевой конь, как и полагалось, попятился. Хэст ждал, что Винтимилли, как это полагается, спешится, встанет на колено и обнажит голову, но тот не сдвинулся с места.

«Старый подагрик», — подумал Хэст, но, спохватившись, не пустил на лицо выражение недовольства.