JК
Долги Красной Ведьмы :: Ипатова Наталия
Страница: 35 из 176контроля… и, кажется, инициативы…
Разумеется, она боялась, как всякая, кто слишком много думает о первом разе,и боль показалась ей сильной, почти невыносимой, но, слава Заступнице — моментальной. Недоуменное выражение на лице Кеннета, сообразившего, в чем дело, но, как это водится у мужчин — поздновато, и то держалось дольше. И после, смущенный собственным напором и, главное, быстротой, с которой все случилось, он посмотрел на нее виновато.
— Аранта, клянусь богом… я не знал…
Лежа навзничь, обнаженная, на зеленой траве, она ощущала себя как нечто среднее между именинным пирогом от которого пока откушено слишком мало, и повелительницей вселенной, сию минуту приказавшей миру горст синим пламенем. Должно быть, сказывалось ее длительное существование в образе ведьмы — вне поведенческих норм и запретов. Во всяком случае, никакой неловкости, никакого стыда…
— Лесная Дева, — сказал Кеннет.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Аранта, перекатываясь на бок и приподнимаясь на локте.
— Так, словно во мне сидит нечто несоизмеримо большее, — ответил он. — И либо оно разорвет меня, либо…
Аранта едва удержалась, чтобы не напомнить: пять минут назад ей привелось испытать то же самое… примерно. Удержала себя лишь тем, что его бы это, по-видимому, смутило:
— …либо ты взлетишь.
— Вроде того. Но ты скажи мне, — продолжил Кеннет, смеясь от счастья, — как я осмелился? Ведь ты шутя поразила бы меня молнией?
— Молнии теперь по твоей части, — сказала она полусерьезно. — Я теперь никто. В Грандиозе больше волшебства. И слава богу.
Разумеется, она боялась, как всякая, кто слишком много думает о первом разе,и боль показалась ей сильной, почти невыносимой, но, слава Заступнице — моментальной. Недоуменное выражение на лице Кеннета, сообразившего, в чем дело, но, как это водится у мужчин — поздновато, и то держалось дольше. И после, смущенный собственным напором и, главное, быстротой, с которой все случилось, он посмотрел на нее виновато.
— Аранта, клянусь богом… я не знал…
Лежа навзничь, обнаженная, на зеленой траве, она ощущала себя как нечто среднее между именинным пирогом от которого пока откушено слишком мало, и повелительницей вселенной, сию минуту приказавшей миру горст синим пламенем. Должно быть, сказывалось ее длительное существование в образе ведьмы — вне поведенческих норм и запретов. Во всяком случае, никакой неловкости, никакого стыда…
— Лесная Дева, — сказал Кеннет.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Аранта, перекатываясь на бок и приподнимаясь на локте.
— Так, словно во мне сидит нечто несоизмеримо большее, — ответил он. — И либо оно разорвет меня, либо…
Аранта едва удержалась, чтобы не напомнить: пять минут назад ей привелось испытать то же самое… примерно. Удержала себя лишь тем, что его бы это, по-видимому, смутило:
— …либо ты взлетишь.
— Вроде того. Но ты скажи мне, — продолжил Кеннет, смеясь от счастья, — как я осмелился? Ведь ты шутя поразила бы меня молнией?
— Молнии теперь по твоей части, — сказала она полусерьезно. — Я теперь никто. В Грандиозе больше волшебства. И слава богу.