Должник   ::   Балабуха Андрей

Поршень податчика засновал вверх-вниз, Ора быстрыми и удивительно экономными (так, наверное, действовал бы идеальный робот) движениями расставляла по столу приносимые им тарелочки и чашки, и Ганшин снова залюбовался отточенным совершенством ее рук, которые и ласкать, наверное, умели с таким же совершенством. Но одновременно с этой мыслью выросла перед ним взлохмаченная тень Йензена, которого эти руки ласкали, и где-то в глубине души зашевелилась ревность, древняя и дремучая, особенно болезненная потому, что изменить уже было ничего нельзя, все было в прошлом, только в прошлом, над которым не властен никто, кроме мертвого Йензена.

Ганшин собирался за ужином вести разговор светский и легкий, оставив в стороне воспоминания, но теперь ему стало ясно, что с этим надо кончать, кончать как можно скорее, хотя именно эти воспоминания и соединяли их, а потом связь могла оборваться столь же быстро и неожиданно, как возникла. И Ора тоже, как видно, почувствовала это, потому что подняла на Ганшина свои карие с золотистыми искрами глаза и спросила:

- Тогда вы и познакомились с Хорхе?

- Да. Но не сразу.

* * *

Потому что в кессоне по всем правилам приземсльского гостеприимства их встретил Ашот, и они пошли в его каюту, а двое ребят завладели Юлькой и тут же потащили ее осматривать все, куда можно было сунуть ее курносый нос. И куда нельзя - тоже. Был у Юльки такой дар - пожелай она, и для нее сняли бы даже защитный кожух с реактора, чтобы показать, как оно там внутри...