JК
Должность во Вселенной :: Савченко Владимир Иванович
Страница: 532 из 611Говорили всякое: взорвался, сгорел, разбился… В кузове медленно двигавшегося впереди грузовика среди венков стоял намертво запаянный гроб, убранный красным. На нем установили снятый с Доски почета портрет Александра Ивановича. Некоторые высказывали сомнения, есть ли вообще в гробу останки.
Немалые толки вызвало и то, что среди провожающих не видели ни ближайших сподвижников Корнева – Васюка, Любарского, Бурова, ни самого Пеца. Шли за оркестром, неся на лицах подобающее случаю выражение, Мендельзон, Приятель, Бугаев, Документгура, Петренко, референт Валя; спотыкалась, ничего не видя зареванными глазами, Нюсенька (ему было худо вчера, Александру Ивановичу, как она не поняла – девчонка, дура! Ему было плохо, трудно, больно, поэтому так и сказал… а она… а она!…); шла рядом с ней постаревшая Люся Малюта. А этих, самых главных и близких, не было. Не случилось ли и с ними что?
Хоронили Корнева. Выводили печальные мелодии блестевшие под солнцем трубы оркестра. Поддерживаемая с двух сторон, шла за машиной безутешная вдова в эффектном трауре, с вуалью над заплаканными глазами. Немного позади важно и тяжело шагала беременная женщина, первая жена Александра Ивановича; ее поддерживал муж. Две девочки – одна постарше, другая меньше – шли сначала возле своих мам, обе напуганные, с одинаковым вопросом в глазах, не знающие, как себя вести; потом сблизились, взялись за руки.
Несли на подушечках ордена: Красного Знамени и Ленина. Второй Корневу еще не дали – представили месяц назад; не ясно было еще – дадут ли (впрочем, теперь посмертно – дадут).
Немалые толки вызвало и то, что среди провожающих не видели ни ближайших сподвижников Корнева – Васюка, Любарского, Бурова, ни самого Пеца. Шли за оркестром, неся на лицах подобающее случаю выражение, Мендельзон, Приятель, Бугаев, Документгура, Петренко, референт Валя; спотыкалась, ничего не видя зареванными глазами, Нюсенька (ему было худо вчера, Александру Ивановичу, как она не поняла – девчонка, дура! Ему было плохо, трудно, больно, поэтому так и сказал… а она… а она!…); шла рядом с ней постаревшая Люся Малюта. А этих, самых главных и близких, не было. Не случилось ли и с ними что?
Хоронили Корнева. Выводили печальные мелодии блестевшие под солнцем трубы оркестра. Поддерживаемая с двух сторон, шла за машиной безутешная вдова в эффектном трауре, с вуалью над заплаканными глазами. Немного позади важно и тяжело шагала беременная женщина, первая жена Александра Ивановича; ее поддерживал муж. Две девочки – одна постарше, другая меньше – шли сначала возле своих мам, обе напуганные, с одинаковым вопросом в глазах, не знающие, как себя вести; потом сблизились, взялись за руки.
Несли на подушечках ордена: Красного Знамени и Ленина. Второй Корневу еще не дали – представили месяц назад; не ясно было еще – дадут ли (впрочем, теперь посмертно – дадут).