История ленивой собаки   ::   Уильямс Алан

Мюррей решил, что к этому времени неутомимый официант в белом пиджакеи тапочках с вышивкой обходил всех с выпивкой только по второму кругу. Для того чтобы был нарушен официальный протокол, требовался еще как минимум час. Мюррей знал в лицо примерно полдюжины человек; впервые за много дней он понял, что ему никуда не надо торопиться. Человек, на встречу с которым пришел Мюррей, должен был появиться в нужное время сам.

Мюррей взял бокал и начал «циркулировать» по залу. Индийцы стояли узким кружком – на удивление крупные мужчины с шоколадным цветом кожи в белоснежной форме – и с солидным видом вели беседу, попивая виски с содовой. В другом углу стояли поляки – подозрительно неуклюжие квадратные белые мужчины с широкими носами и вялыми губами, голубино-серая форма с эполетами и серебряными орлами сидела на них так, словно была пошита для другого, более благородного сословия.

Французский журналист, присоединившись к Мюррею, одной стороной рта, тоном хорошо осведомленного человека начал объяснять, что после чехословацкого кризиса старая польская делегация была отозвана и всех представителей заменили на русских или поляков, рожденных в России. Тогда это совсем не заинтересовало Мюррея. Он смотрел на доминирующую над остальными группу американцев в центре зала. С ними была девушка, которую он встретил днем в баре «Des Amis» – миссис Жаклин Конквест.