Домой, во Тьму   ::   Мякшин Антон

Симон опустил голову, распластав двойной подбородок по обнаженной в прорехе сутаны потной груди.

– Его не было среди живых. Вряд ли ему удалось бежать. Скорее всего, он… Трупы в его покоях оказались столь изорванными, что мы не смогли узнать погибших. Императора больше нет.

– А как вы, ваше святейшество, остались в живых?

– Мы с братьями спустились в часовню. Часовню Герлемона Святоборца. И молились, молились… Чудовище не смело проникнуть в часовню. Святой Герлемон берег нас. Спаслись только мы одни. А на следующую ночь туман вернулся. Он распространяется все дальше и дальше, в город и еще дальше – за городские стены. Жители города бегут в ужасе… Все бегут. Только мародеры… Мы голодаем… Даже птиц нет в округе… Собаки… Крысы… Туман…

Старик уже начал заговариваться. Подоспевшие монахи молча подняли его грузное тело и поволокли наверх. Там, в коридорах и комнатах Золотой башни, где некогда были покои государя Императора и государыни Императрицы, стонала сквозняками из выбитых окон угрюмая пустота. Янас ожидал увидеть останки защитников дворца, но трупов не было. Сохранились только давно засохшие следы кровавых подтеков – у дверей спальни Императора ломкая черная корочка сплошь покрывала и пол, и стены – да еще устойчивый приторный запах разложения. Епископа внесли в комнату, где когда-то помещалась личная охрана государя, уложили на втащенный следом топчан.