Дорога на Дамаск   ::   Ринго Джон

В трех, что побольше, явно приехали журналисты, — рядом с ними толпится множество кинооператоров. Их помощники возятся с проводами и шнурами, извивающимися по земле, как щупальца медузы. Ветер швыряет в разные стороны тучи цветочных лепестков и треплет кабели кинокамер, а репортеры во всполохах вспышек уже вещают в объективы о том, насколько «сложна сложившаяся ситуация». Мне никогда не понять, почему некоторые люди маниакально стремятся вдолбить в головы как можно большему числу своих соплеменников, что именно они должны думать о происходящем. За сто три года, проведенных мною на войне, моя оценка положения на поле боя и остальных вопросов, касающихся боевых действий, совпадала с мнением журналистов в среднем в одном случае из ста. Я вообще не понимаю, зачем нужны их «репортажи».

Наверное, это не понять никому, кроме самих людей.

Моего командира встречает группа людей в штатском и военных мундирах. Некоторые из них оживленно разговаривают с репортерами, но большинство возбужденно переговаривается между собой, показывая на меня пальцами.

Саймон отключил зажимы, удерживающие его в кресле.

— Пожалуй, я выйду. Встречающие, кажется, чем-то озабочены.

— Штатских всегда пугает мой вид.

Саймон на мгновение задержался возле трапа, ведущего из командного отсека, и погладил рукой переборку:

— Я знаю, Сынок! Они же в первый раз тебя видят! Может, потом они тебя и полюбят…

Ренни так никогда меня и не полюбила, но я не хочу напоминать об этом Саймону.