JК
Дорога в сто парсеков :: Фантастика Советская
Страница: 293 из 333Наши взоры прикованы к черному кругу, хотя ничего нельзя разобрать в глухой тьме ни простым глазом, ни в телескоп.
Нас шестеро — весь экипаж космического корабля: старик Чарушин, начальник экспедиции — мы зовем его Дедом, — супруги Баренцевы, супруги Юлдашевы и я — Радий Блохин.
— Так что же? — спрашивает Дед Чарушин. — Уходим?
— Ничего не поделаешь, — говорит Толя Баренцев, наш главный инженер. — Ракета приспособлена для посадки на сушу, а там вода, сплошной океан. У нас станочки ручные, кустарщина, шесть человек рабочих, все низкой квалификации. Год провозимся, сделаем кое-как и утонем при посадке. Нельзя рисковать.
— И топлива в обрез, — добавляет Рахим Юлдашев. — Мы же считали с вами. Посадка — это задержка на семь лет. На лишних семь лет у нас и воздуха не хватит. И по возрасту…
Айша дергает его за рукав. Рахим забыл, что о возрасте невежливо говорить при Деде: старику уже сейчас за девяносто.
— В конце концов мы вернемся не с пустыми руками, — замечает Галя Баренцева.
И тогда Чарушин говорит спокойно: — Остается один выход…
Мы смотрим на начальника с недоумением. Айша первая понимает, о чем идет речь.
— Ни в коем случае! — кричит она.
* * *
«Жизнь измеряется делами, а не годами», — эти слова я впервые услышал от Деда семнадцать лет тому назад.
Помню мой первый визит к нему. Поздняя осень.
Мокрый пронизывающий ветер.
Нас шестеро — весь экипаж космического корабля: старик Чарушин, начальник экспедиции — мы зовем его Дедом, — супруги Баренцевы, супруги Юлдашевы и я — Радий Блохин.
— Так что же? — спрашивает Дед Чарушин. — Уходим?
— Ничего не поделаешь, — говорит Толя Баренцев, наш главный инженер. — Ракета приспособлена для посадки на сушу, а там вода, сплошной океан. У нас станочки ручные, кустарщина, шесть человек рабочих, все низкой квалификации. Год провозимся, сделаем кое-как и утонем при посадке. Нельзя рисковать.
— И топлива в обрез, — добавляет Рахим Юлдашев. — Мы же считали с вами. Посадка — это задержка на семь лет. На лишних семь лет у нас и воздуха не хватит. И по возрасту…
Айша дергает его за рукав. Рахим забыл, что о возрасте невежливо говорить при Деде: старику уже сейчас за девяносто.
— В конце концов мы вернемся не с пустыми руками, — замечает Галя Баренцева.
И тогда Чарушин говорит спокойно: — Остается один выход…
Мы смотрим на начальника с недоумением. Айша первая понимает, о чем идет речь.
— Ни в коем случае! — кричит она.
* * *
«Жизнь измеряется делами, а не годами», — эти слова я впервые услышал от Деда семнадцать лет тому назад.
Помню мой первый визит к нему. Поздняя осень.
Мокрый пронизывающий ветер.