Дороги Младших Богов   ::   Сердюк Андрей

— «А день, какой был день тогда? — прохрипел я. — Ах да…»

— Среда, — подхватил Серега и поправился: — Должна была быть.

— А на кой тебе? — спросил я у Гошки.

— Да так, — ответил он.

А я подумал, что дни для нас теперь — ничто. Всего лишь. Их не приколешь и пищей глаз не сделаешь: они на фоне белом, не обладая телом, незримы.

И в ответ на эти мои мысли в стекло со всего маху — я чуть не выронил его от неожиданности — врезалась громадная такая бабочка. Она, и без того офигевшая от всех этих сегодняшних снежных дел, не ожидала, видимо, от жизни еще и подобной подлянки — что воздух может стать льдом. Это обстоятельство, полагаю, стало для нее настоящим онтологическим шоком, поэтому и ушла она вниз — свалилась от такого удара судьбы в пике. Но, правда, довольно быстро справилась и пусть неуверенно, с левым креном, но всё же полетела куда-то вправо. Я подумал ей вслед: ты лучше, чем Ничто. Верней: ты ближе и понятней. Внутри же на все на сто ты родственна ему. В твоем полете оно достигло плоти. И потому ты в толчее дневной достойна взгляда как легкая преграда между Ничем и мной. Пока не станешь мной, а я — тобой. Пока.

Пока-пока!

И тут Гошка спросил:

— Что за фигня?

Я сначала не понял, о чем он, а потом гляжу — действительно фигня.

Прямо по курсу стояли огромные ворота. Вернее, как? Сами-то створки ворот отсутствовали, а имелись вкопанные на приличном расстоянии друг от друга две вереи метров по пять высотой и перекинутая между ними жердина.