– Мэри, мы не можем позволить себе купить телевизор.
– Так сколько стоит настольная модель? «Джи И» или «Филко» или что-нибудь в этом роде?
– Новая?
– Новая.
Он поразмыслил над этим вопросом, наблюдая за игрой света и тени на восхитительных округлостях ее грудей. Она была тогда куда стройнее (но и сейчас про нее не скажешь, что она толстушка, – упрекнул он самого себя; а никто этого и не говорил, Фредди, мой мальчик, никто этого и не говорил), какой-то более живой, что ли. А когда она причесывалась, даже ее волосы, потрескивая, передавали свое собственное сообщение:
живые, подвижные, одушевленные…
– Около семисот пятидесяти долларов, – сказал он, думая, что это погасит ее улыбку. Но этого не произошло.
– Ну так посмотри, – сказала она, устраиваясь на кровати в позе лотоса.
– Я смотрю, – сказал он, усмехаясь.
– Да не на это. – Она засмеялась, и лицо ее залилось краской (хотя, он это отчетливо помнил, простыню она так и не натянула).
– Что ты задумала?
– Почему мужчины хотят иметь телевизор? – спросила она. – Чтобы смотреть спортивные передачи по субботам и воскресеньям. А почему женщины хотят иметь телевизор? Чтобы смотреть днем эти мыльные оперы. Пока гладишь, можно слушать, а сделал работу – клади ноги на стол и смотри. А теперь предположи, что каждый из нас найдет себе какое-нибудь занятие, которое приносит деньги, на то время, когда мы обычно просто бездельничаем…