JК
Их было семеро :: Таманцев Андрей
Страница: 11 из 524Многих моих русских коллег это тоже смешит. Им кажется несуразным, что главное управление полиции находится в центре самого злачного района города.
Рост. А где же ему быть — на Кайзерштрассе?
Шмидт. Им это показалось бы более естественным. Но мы отвлеклись.
Продолжайте, пожалуйста, госпожа Рост.
Рост. Потом мы вернулись к кирхе святого Михаила. По просьбе Алекса я перевела надпись на стене: «Гот руф дих» — Господь призывает тебя". Господин Назаров предложил сыну зайти в храм. Алекс спросил: «Ты уверен, что этот призыв обращен к тебе?» Господин Назаров ответил: «Как знать». И мы вошли…"
* * *
Они вошли под высокие своды костела, когда уже почти все березовые ветки были развешаны по стенам, в простенках, на спинках длинных дубовых лавок, а на остатках веток в проходе с визгом и криками барахтались веселые немецкие дети.
По залу метался, проверяя расстановку камер, молодой взъерошенный телережиссер, звукооператоры пристраивали микрофоны. Эльза отметила, что при входе Алекс сбросил с головы капюшон ветровки, а Назаров-старший стащил свою вязаную шапчонку и пригладил рукой такие же русые, как у сына, но заметно поредевшие волосы.
Эльза объяснила, что вон там — пульт органиста, на тех вон подмостках будет стоять хор, а белая, слегка изогнутая лестница, заканчивающаяся небольшой огороженной площадкой, вознесенной очень высоко, почти в центр зала, — это кафедра, с которой будет произносить свою проповедь епископ.
Рост. А где же ему быть — на Кайзерштрассе?
Шмидт. Им это показалось бы более естественным. Но мы отвлеклись.
Продолжайте, пожалуйста, госпожа Рост.
Рост. Потом мы вернулись к кирхе святого Михаила. По просьбе Алекса я перевела надпись на стене: «Гот руф дих» — Господь призывает тебя". Господин Назаров предложил сыну зайти в храм. Алекс спросил: «Ты уверен, что этот призыв обращен к тебе?» Господин Назаров ответил: «Как знать». И мы вошли…"
* * *
Они вошли под высокие своды костела, когда уже почти все березовые ветки были развешаны по стенам, в простенках, на спинках длинных дубовых лавок, а на остатках веток в проходе с визгом и криками барахтались веселые немецкие дети.
По залу метался, проверяя расстановку камер, молодой взъерошенный телережиссер, звукооператоры пристраивали микрофоны. Эльза отметила, что при входе Алекс сбросил с головы капюшон ветровки, а Назаров-старший стащил свою вязаную шапчонку и пригладил рукой такие же русые, как у сына, но заметно поредевшие волосы.
Эльза объяснила, что вон там — пульт органиста, на тех вон подмостках будет стоять хор, а белая, слегка изогнутая лестница, заканчивающаяся небольшой огороженной площадкой, вознесенной очень высоко, почти в центр зала, — это кафедра, с которой будет произносить свою проповедь епископ.