JК
Дракон и Джордж :: Диксон Гордон
Страница: 249 из 329Пойманный врасплох, Джим потерял пятьсот футов высоты, прежде чем приспособился к новым условиям и отыскалвосходящий термал.
«Что дальше?» – спрашивал он себя.
Ответа не было. В затянувшемся безветрии он настойчиво переходил из одного термала в другой, медленно и скачкообразно набирал высоту. Конечно, плохо лететь лучше, чем хорошо идти, но все же хочется как-то побыстрее…
Часам к десяти утра он добрался до болот, нашел Великий Тракт и полетел над ним на высоте нескольких сот футов.
Насыпное полотно Великого Тракта густо поросло деревьями и кустарником и напоминало лес, оставшийся далеко позади болот. Трава, листья, ветки застыли в свежем осеннем воздухе. Джим поднимался и спускался, но так и не сумел уловить ни малейших признаков движения на земле. Он не заметил ни людей, ни зверья, ни единой птицы или роя насекомых. Пустынный пейзаж и настораживал, и успокаивал. Размеренное однообразие убаюкивало, и Джим почти позабыл о том, куда и зачем он летит. В памяти всплыл отрывок из написанного в школе стихотворения, сочинением которых он баловался, пока не избрал благоразумно профессию преподавателя:
Незрячее Время часы отмеряет Безликих детей на безглазой стене.
Бессмысленность жизни года растворяет, И серый пейзаж неизменен в окне.
– Джим Эккерт! Джим Эккерт!
Слабый тонюсенький голос, донесшийся издалека, вывел его из раздумий. Он огляделся, но никого не увидел.
– Джим Эккерт! Джим Эккерт!
Дрожь пробежала по спине. Голос зазвучал громче, и неприятная судорога передернула тело.
«Что дальше?» – спрашивал он себя.
Ответа не было. В затянувшемся безветрии он настойчиво переходил из одного термала в другой, медленно и скачкообразно набирал высоту. Конечно, плохо лететь лучше, чем хорошо идти, но все же хочется как-то побыстрее…
Часам к десяти утра он добрался до болот, нашел Великий Тракт и полетел над ним на высоте нескольких сот футов.
Насыпное полотно Великого Тракта густо поросло деревьями и кустарником и напоминало лес, оставшийся далеко позади болот. Трава, листья, ветки застыли в свежем осеннем воздухе. Джим поднимался и спускался, но так и не сумел уловить ни малейших признаков движения на земле. Он не заметил ни людей, ни зверья, ни единой птицы или роя насекомых. Пустынный пейзаж и настораживал, и успокаивал. Размеренное однообразие убаюкивало, и Джим почти позабыл о том, куда и зачем он летит. В памяти всплыл отрывок из написанного в школе стихотворения, сочинением которых он баловался, пока не избрал благоразумно профессию преподавателя:
Незрячее Время часы отмеряет Безликих детей на безглазой стене.
Бессмысленность жизни года растворяет, И серый пейзаж неизменен в окне.
– Джим Эккерт! Джим Эккерт!
Слабый тонюсенький голос, донесшийся издалека, вывел его из раздумий. Он огляделся, но никого не увидел.
– Джим Эккерт! Джим Эккерт!
Дрожь пробежала по спине. Голос зазвучал громче, и неприятная судорога передернула тело.