JК
Дракон и Король Подземья :: Диксон Гордон
Страница: 344 из 381Высокий суд постановляет лишить тебя всех титулов, а само имя твое и герб твой проклясть и предать забвению.
– Нет! – закричал Камберленд и рванулся вперед. Его остановили солдаты. Осужденный продолжал бушевать:
– Мое имя! Мой герб! Мои титулы! Вы не имеете право отнять их у меня!
Солдаты забили в рот Камберленду кляп и поволокли графа к выходу.
Глава 37
Спектакль, поставленный Джимом, закончился. Джим удивился: иллюзия удалась на славу, а эффект от нее превзошел все его ожидания.
Камберленд сидел за столом, уронив голову на руки. На его лбу выступил холодный пот, жилы на висках вздулись. Королевские солдаты, рассыпавшиеся по залу, застыли, как изваяния, обратив к помосту бледные искаженные лица с остановившимися глазами Внезапно граф поднял голову и издал душераздирающий крик:
– Мое имя! Мой герб! Мои титулы!
Он сверкнул обезумевшими глазами и, застонав, снова уронил голову на руки.
Джим удивился еще больше: имя и регалии значили для Камберленда больше, чем жизнь. Казалось, страшной тяжестью обрушилось на графа воздвигнутое им здание его жизни, и он был раздавлен этим обвалом.
Из-за стола поднялась Анджела и направилась к графу. Она не могла не посочувствовать человеку, на которого обрушилось неожиданное несчастье.
– Не надо, Энджи, – остановил ее голос Кинетете.
– Не надо? – растерянно повторила Анджела.
– Камберленд не поймет тебя. – пояснила Кинетете.
– Нет! – закричал Камберленд и рванулся вперед. Его остановили солдаты. Осужденный продолжал бушевать:
– Мое имя! Мой герб! Мои титулы! Вы не имеете право отнять их у меня!
Солдаты забили в рот Камберленду кляп и поволокли графа к выходу.
Глава 37
Спектакль, поставленный Джимом, закончился. Джим удивился: иллюзия удалась на славу, а эффект от нее превзошел все его ожидания.
Камберленд сидел за столом, уронив голову на руки. На его лбу выступил холодный пот, жилы на висках вздулись. Королевские солдаты, рассыпавшиеся по залу, застыли, как изваяния, обратив к помосту бледные искаженные лица с остановившимися глазами Внезапно граф поднял голову и издал душераздирающий крик:
– Мое имя! Мой герб! Мои титулы!
Он сверкнул обезумевшими глазами и, застонав, снова уронил голову на руки.
Джим удивился еще больше: имя и регалии значили для Камберленда больше, чем жизнь. Казалось, страшной тяжестью обрушилось на графа воздвигнутое им здание его жизни, и он был раздавлен этим обвалом.
Из-за стола поднялась Анджела и направилась к графу. Она не могла не посочувствовать человеку, на которого обрушилось неожиданное несчастье.
– Не надо, Энджи, – остановил ее голос Кинетете.
– Не надо? – растерянно повторила Анджела.
– Камберленд не поймет тебя. – пояснила Кинетете.