JК
Драконы весеннего рассвета :: Уэйс Маргарет
Страница: 70 из 529Он обреченно закрыл глаза…
— Мы с Золотой Луной не хотели говорить тебе. У тебя и без нас было довольно хлопот, — услышал он голос варвара. — Наше дитя должно было родиться осенью, когда листья валлинов становятся алыми и золотыми… Как тогда, когда мы с ней только появились в Утехе, неся голубой хрустальный жезл… Когда рыцарь, Стурм Светлый Меч, подобрал нас на дороге и привел в «Последний Приют»… Танис заплакал. Мучительные рыдания выворачивали наизнанку самую его душу. Речной Ветер обнял его.
— Тех валлинов больше нет, Танис, — продолжал он негромко. — Что мы смогли бы показать нашему ребенку? Лишь обугленные, гниющие пни. Зато теперь он увидит их такими, какими сотворили их Боги, в стране, где деревья не умирают… Не горюй, друг мой и брат. Ты помог дать людям настоящую веру. Надейся же на Богов… Танис высвободился из его рук. Он так и не смог заставить себя посмотреть Речному Ветру в глаза. Заглядывая в собственную душу, он видел ее подобной несчастным деревьям Сильванести, вечно корчащимся под пыткой. Вера?.. У него не было веры. Боги были ни при чем — все решения принимал он, и только он сам.
— Мы с Золотой Луной не хотели говорить тебе. У тебя и без нас было довольно хлопот, — услышал он голос варвара. — Наше дитя должно было родиться осенью, когда листья валлинов становятся алыми и золотыми… Как тогда, когда мы с ней только появились в Утехе, неся голубой хрустальный жезл… Когда рыцарь, Стурм Светлый Меч, подобрал нас на дороге и привел в «Последний Приют»… Танис заплакал. Мучительные рыдания выворачивали наизнанку самую его душу. Речной Ветер обнял его.
— Тех валлинов больше нет, Танис, — продолжал он негромко. — Что мы смогли бы показать нашему ребенку? Лишь обугленные, гниющие пни. Зато теперь он увидит их такими, какими сотворили их Боги, в стране, где деревья не умирают… Не горюй, друг мой и брат. Ты помог дать людям настоящую веру. Надейся же на Богов… Танис высвободился из его рук. Он так и не смог заставить себя посмотреть Речному Ветру в глаза. Заглядывая в собственную душу, он видел ее подобной несчастным деревьям Сильванести, вечно корчащимся под пыткой. Вера?.. У него не было веры. Боги были ни при чем — все решения принимал он, и только он сам.