JК
Дракула Энди Уорхола :: Ньюмен Ким
Страница: 22 из 113Но даже сам Блестящий Люцифер не смог бы проникнуть в «54» в допотопной рубашке и ковбойских сапогах, с черными волосами, прилизанными наподобие влажной китовой шкуры, плотно льнущими к черепу.
На другой вечер он вернулся в классном прикиде: костюм «Halston» – в темноте чернющий, на свету вспыхивающий пурпурной искрой – и рубашка от «Ralph Lauren» со свежими пятнами крови на отложном воротничке. Они все еще слегка попахивали своим прежним владельцем, неким Тони из Бруклина. Вышибалы, даже не спросив разрешения у Стива, легко пропустили Джонни, который, воспользовавшись случаем, поближе к ночи, в одной из задних комнат запятнал обоих громил своей кровью – якобы в знак благодарности, на деле же в знак своего господства. Джонни приберегал этих двоих на будущее, чуя, что они пригодятся.
Едва Джонни нырнул под занавеску и проскользнул в «54», как вдруг ощутил, что в его руки и ноги проник дух Тони. У Тони Манеро, обескровленного им на Бруклинском мосту, Джонни позаимствовал многое. Из крови этого парня он извлек ритмы, бьющие в такт самой хитовой музыке. Тони был танцором, и Джонни унаследовал от него этот дар – заодно со взбитым чубом, откинутым назад, и одеждой, которая не только прикрывала и защищала, но и утверждала стиль, выражала личность.
И теперь Тони сопровождал его почти каждую ночь – в виде духа. При жизни парню не удалось пробиться в «54», и все же он стоил большего, чем Бруклин, – он стоил Манхэттена. Джонни подумалось, что Тони, чью опустошенную оболочку он сбросил с моста, был бы счастлив узнать, что по крайней мере какая-то часть его проникла в то место города, которое существовало лишь для избранных.
На другой вечер он вернулся в классном прикиде: костюм «Halston» – в темноте чернющий, на свету вспыхивающий пурпурной искрой – и рубашка от «Ralph Lauren» со свежими пятнами крови на отложном воротничке. Они все еще слегка попахивали своим прежним владельцем, неким Тони из Бруклина. Вышибалы, даже не спросив разрешения у Стива, легко пропустили Джонни, который, воспользовавшись случаем, поближе к ночи, в одной из задних комнат запятнал обоих громил своей кровью – якобы в знак благодарности, на деле же в знак своего господства. Джонни приберегал этих двоих на будущее, чуя, что они пригодятся.
Едва Джонни нырнул под занавеску и проскользнул в «54», как вдруг ощутил, что в его руки и ноги проник дух Тони. У Тони Манеро, обескровленного им на Бруклинском мосту, Джонни позаимствовал многое. Из крови этого парня он извлек ритмы, бьющие в такт самой хитовой музыке. Тони был танцором, и Джонни унаследовал от него этот дар – заодно со взбитым чубом, откинутым назад, и одеждой, которая не только прикрывала и защищала, но и утверждала стиль, выражала личность.
И теперь Тони сопровождал его почти каждую ночь – в виде духа. При жизни парню не удалось пробиться в «54», и все же он стоил большего, чем Бруклин, – он стоил Манхэттена. Джонни подумалось, что Тони, чью опустошенную оболочку он сбросил с моста, был бы счастлив узнать, что по крайней мере какая-то часть его проникла в то место города, которое существовало лишь для избранных.