Древнерусская Игра - Много шума из никогда   ::   Миронов Арсений

- Потому как добрый медлучше любого ведьмина корня. И для богатыря целебнее. Вот, к примеру, можжевеловый медок на кулак силу кладет; черемховый ноги облегчает для дальней беготни. Вешний мед на бодрость и бессонье горячит, княжий - раны затягивает... А гвождичный для женатых мужуков в любое время весьма хорош - и с утречка, и к вечеру. Хе-хе.

- А ты бы у подруженьки швоей поспрошал про меды да травы, - добавил он, наблюдая, как Данька собирает обратно в сверток волшебные лепешки. Она ведь у тебя медовая лихоманка... Все ведьмины тайны ведает.

- Это не моя подружка. - Данила невольно оглянулся на спящую девочку. - Я ее случайно встретил сегодня ночью... До сих пор не пойму, как все получилось.

- А шо тут понимать? - подмигнул старичок. - Очаровала она тебя, вот и весь сказ. Метанка-шметанка-добру-молодцу-приманка. Бона на руке школько бубенцов да колокольцев приговорных понавешено - один раз рукой махнула, и богатырско сердце уж горит-штрадает... У тебя небось от одного звона можги ражмякли?

Данила молча отошел к лошадям, тщательно уложил в седельную торбу сверток с травяными зельями. Потом, не глядя на старого пасечника, подошел к Метанке, склонился над ней... осторожно выпутал из звонкой россыпи волос безвольную теплую ручку с дюжиной узких браслетов на запястье. Отцепил единственный крючок и сунул сонно брякнувший ворох бубенцов за пазуху.

Бледная ручка беззвучно упала обратно в траву, поникла в землянику.

- Ну-ну...