Древнерусская Игра - Много шума из никогда   ::   Миронов Арсений

Густые ресницы второй женщины опущены, на высоких, неуловимо монголоидных скулах легкий румянец... похоже на тихий, сердечный разговор двух сестер. Только вот густой запах в комнате слишком знаком Даниле. Гнилая сладость, липкий эфир... "Аймаун беш". "Вино честных людей".

Он подошел ближе - так и есть: тонкие руки смуглой гостьи заведены за спину, кожаными ремешками притянуты к спинке лавки. На губах белесый налет засохшего меда, маленький нос и щеки блестят от пыльцы наркотической петунии - видно, немало дурманящего меда Смеяна насильно залила ей в онемевшее горло, мягко раздвигая дрожащие зубы краем металлической чаши... А чудо как хороша Михайлина жена, поразился Данька: высокая и грациозная, несмотря на нищенское рванье, под ворохом серых тряпок скрывающее гибкий стан ханской племянницы. Длинная шея царицы центавров. Маленькая точеная грудь. Но главное - неистово-черные азиатские глаза в узком аккуратном разрезе век, в ночном шорохе ресниц. Только сейчас эти глаза уже не видят ничего, кроме золотистых змеек и лазоревых искр в зеленом стекле вокруг...

- Мы бьемся над ней давно, - зашептал в ухо Скараш, касаясь колючим плечом и щекоча Данькину шею влажной бородой. - Эта калинская красавица умело борется с петуниевым хмелем... Все время пытается заснуть и болтает сквозь сон какую-то бессмыслицу! Потратил на нее одиннадцать унций петуниевой пыли - тщетно.

- Лебедушка... сестрица моя... - мягко зашептала Смеяна, уже касаясь губами лебединой шеи пленницы. - Ну где же, где ты потеряла своего милого, суженого своего Мишеньку? Давай поищем его...