Древняя кровь   ::   Селецкий Алексей

Уважать его есть за что, только вот давайте я это по собственному желанию делать буду. Ну вот какого идола Олег не мог с кем-нибудь другим послать? Ладно, займемся делом. Вот как раз и полоса наша начинается, во-он от тех кустиков. Ниже тут вряд ли молния ударила бы, всё ровное и голое. И ничего не чувствуется — степь да степь кругом…

— Ну что, есть что-нибудь? — Рюкзак опять повернулся боком.

— Здесь вряд ли. Давай выше пройдем. С вершины степную полосу посмотрим, там выжженное пятно должно было остаться.

— Дельно. Пошли.

Пошли. Дошли до вершины, Владимир достал из кармана рюкзака бинокль, махнул остальным.

— Привал, рюкзаки не снимать!.. Сам посмотришь или я?

— Давай лучше ты, а я без него. Верхним зрением.

Верхнее зрение — это как чутье у собаки, когда она ловит тончайшие остатки запахов. Степь стала далекой, огромной и разноцветной. Деревня внизу мерцала и переливалась, каждый ее житель добавлял свой оттенок и постоянно менял его.

На дороге медленно остывал и исчезал след. Местами на придорожной траве багровели язычки невидимого пламени — ай как стыдно-то, прав ведь вояка! Всё равно что идти с колокольчиком на шее и еще знаки расставлять: «Здесь был Саша». Остается только надеяться, что больше на это смотреть некому. Чужим, по крайней мере. Так, а теперь отметим свою полосу. Во-о-он там около реки сидел… островок… значит, где-то в этом направлении.

Ничего. Ничего особенного, по крайней мере. Обычная жизнь.