JК
Избранник ворона :: Вересов Дмитрий
Страница: 287 из 509Еще бы – по документам он получился потомственный стопроцентный пролетарий, отличник боевой и политической подготовки, обладатель трехлетнего трудового стажа по специальности.
Линду он метил на финское отделение, но трезво сопоставив конкурс и проходной балл со своими возможностями, она предпочла более доступное албанское, куда и поступила – тоже без особых проблем.
Приехав в Житково с опозданием – неделю провалялась с ангиной, – она почему-то не застала там Ринго, но первые дни даже и не вспоминала о нем, потому что случилось нечто, не подлежащее предвидению и перспективному планированию.
В ее жизнь ворвался Нил Баренцев.
Первый же взгляд на него отозвался внезапной слабостью в ногах и головокружением, и только потом оформился мыслью: «Какой красивый мальчик!»
Красивые мальчики были ей, конечно, не в новинку, но в каждом из них, встречавшихся ей доселе, сквозило природное, неподавляемое никакими манерами и воспитанием и дико раздражающее ее самоощущение элитного жеребца. Непробиваемая убежденность в собственной неотразимости, пресыщенно-снисходительные улыбочки – дескать, погарцуй передо мной, кобылка, изобрази что-нибудь этакое, тогда я, так и быть, тебя покрою. Может быть... Для таких она даже придумала хитрое словечко – «засимплексованные», то есть, полная противоположность закомплексованным...
Линду он метил на финское отделение, но трезво сопоставив конкурс и проходной балл со своими возможностями, она предпочла более доступное албанское, куда и поступила – тоже без особых проблем.
Приехав в Житково с опозданием – неделю провалялась с ангиной, – она почему-то не застала там Ринго, но первые дни даже и не вспоминала о нем, потому что случилось нечто, не подлежащее предвидению и перспективному планированию.
В ее жизнь ворвался Нил Баренцев.
Первый же взгляд на него отозвался внезапной слабостью в ногах и головокружением, и только потом оформился мыслью: «Какой красивый мальчик!»
Красивые мальчики были ей, конечно, не в новинку, но в каждом из них, встречавшихся ей доселе, сквозило природное, неподавляемое никакими манерами и воспитанием и дико раздражающее ее самоощущение элитного жеребца. Непробиваемая убежденность в собственной неотразимости, пресыщенно-снисходительные улыбочки – дескать, погарцуй передо мной, кобылка, изобрази что-нибудь этакое, тогда я, так и быть, тебя покрою. Может быть... Для таких она даже придумала хитрое словечко – «засимплексованные», то есть, полная противоположность закомплексованным...