Избранник ворона   ::   Вересов Дмитрий

Совещание заняло минут пятнадцать, наконец добро было получено, и Линда – снегурочка в кружевном белоснежном платье, ни разу не надевавшемся при жизни, – опустилась в огненное чистилище под лирическое попурри на темы Поля Маккартни и Дэвида Боуи. Эту композицию Нил придумал, исполнил и записал накануне ночью.

«And the light of the night fell on me...»< «И свет ночи упал на меня...» Из песни Поля Маккартни >

И только в автобусе, увозящем их из крематория на поминки, Нил развернул бумажку, которую на выходе из траурного зала вложил в его ладонь мелькнувший на мгновение Костя Асуров. Следователь назначал ему встречу через два дня, на платформе станции Лосево.

А днем раньше предстояло получить урну с прахом...

Четыре тысячи триста восемьдесят две. Четыре тысячи триста восемьдесят три... Четыре тысячи триста восемьдесят четыре...

Это число надо запомнить. Во что бы то ни стало запомнить. Пометить шпалу сочащейся из носа кровью, отползти под тень кактуса, сделать два-три глотка из теплой фляги и забыться, насколько дано будет забыться. Потому что нет больше сил ползти вдоль сверкающих рельсов, уходящих за горизонт...

– Эй, Нил! Ты в норме?

То ли забвение оказалось слишком глубоким, то ли остановившаяся на рельсах белоснежная дрезина, убранная розами и разноцветными ленточками, появилась бесшумно, аки призрак. Нил протер воспаленные глаза, сел. С дрезины улыбался и махал ему рукой счастливый Ринго. В шикарном ковбойском костюме он был больше похож не на Ринго Старра, а на Ринго Кида из довоенного вестерна «Дилижанс». Из-за его плеча выглядывала Линда в мелких золотистых кудряшках, которые очень ей шли.