JК
Другие правила :: Большаков Валерий
Страница: 18 из 533Голос в наушниках: «!.. Где стратоплан, я спрашиваю?! Живо сюда! Командир ранен!»
Чьи-то руки помогали уложить как надо жалкий человеческий обрубок в горелом камуфляже. И докатилась боль – резучая, нылая, палящая боль, и Жилин провалился в цветущую пустоту…
В Новгороде Великом есть улицы Розважа и Прусская, Рогатица и Людинцева, через Волхов перекинут Великий мост, а ниже его тянется набережная Буян.
Москвичи ходят по Остоженке и Садовому кольцу, живут в Хамовниках, а работают в «Останкино». А Одесса? Ланжерон и Аркадия, Дерибасовская и Портофранковская, Французский бульвар, Молдаванка, Пересыпь, Привоз! Это не топонимы. Это музыка.
Целые поколения складывали их, веками держались, и оттого они особенны и неповторимы. От каждого такого названия веет давнопрошлой жизнью – дымком и парком русской бани… запахом смолистых досок… парным молочком… смородиновым листом, растертым в пальцах… Не всякий город мог с давности хранить в памяти людской похожие знаки, выделявшие его из прочих человечьих селений, подведенных, увы, под общий знаменатель стандарта. Севастополь – смог.
Катерная, Шестая Бастионная, Якорный спуск, улица Камчатского люнета.
Чьи-то руки помогали уложить как надо жалкий человеческий обрубок в горелом камуфляже. И докатилась боль – резучая, нылая, палящая боль, и Жилин провалился в цветущую пустоту…
В Новгороде Великом есть улицы Розважа и Прусская, Рогатица и Людинцева, через Волхов перекинут Великий мост, а ниже его тянется набережная Буян.
Москвичи ходят по Остоженке и Садовому кольцу, живут в Хамовниках, а работают в «Останкино». А Одесса? Ланжерон и Аркадия, Дерибасовская и Портофранковская, Французский бульвар, Молдаванка, Пересыпь, Привоз! Это не топонимы. Это музыка.
Целые поколения складывали их, веками держались, и оттого они особенны и неповторимы. От каждого такого названия веет давнопрошлой жизнью – дымком и парком русской бани… запахом смолистых досок… парным молочком… смородиновым листом, растертым в пальцах… Не всякий город мог с давности хранить в памяти людской похожие знаки, выделявшие его из прочих человечьих селений, подведенных, увы, под общий знаменатель стандарта. Севастополь – смог.
Катерная, Шестая Бастионная, Якорный спуск, улица Камчатского люнета.