Душа и дьявол   ::   Трускиновская Далия

— Вот и все… Как хорошо… — шептал Зелиал. — Как изумительно хорошо… Как мы успели!…

— Что это такое было? — тоже шепотом спросила я.

— Справедливость, — ответил он. — Конечно, она великая грешница, она обманывала мужа и близких, она была то жадна, то мелочна, могла обидеть ребенка и солгать друзьям… Но так любить, как она любила, не всем дано. Потому ей многое простится. Там, наверху…

— А этот, с когтями, хотел взять ее туда, вниз? — догадавшись, я показала пальцем в сторону воронки.

— Да. Кстати…

И Зелиал, вернувшись на место схватки, стал деловито шарить по кустам. Наконец он отыскал и показал мне полуобгоревший лист бумаги.

— Их договор, — сообщил демон. — Сейчас мы с ним расправимся.

Бумага на его ладони взялась голубоватым тлением и обратилась в пепел.

— А она?… — спросила я, и он сразу меня понял.

— Она просила любви. Ну и нарвалась на демона любострастия.

— Так это был демон любострастия? Такое чудище?…

— Ей он являлся в приличном виде, — проворчал Зелиал. — Да, достанется мне теперь там, внизу.

— Влезли в чужую парафию? — опять догадалась я.

— Влез. Я же — демон справедливости…

— И это — ваш настоящий вид?

Я вдруг перепугалась (наконец-то!), что тонкое большеглазое лицо — удачная маска, а под ней — рожа с рогами.

— Вы не поверите — настоящий. У нас там, внизу, много смазливых, — усмехнувшись, сказал он. — Те, кого сбросили вниз после Большого Бунта.