Душа оборотня   ::   Николаев Андрей

– Ты, кровь мертвая, горькая, выйди из тела, уйди в землю, …оставь меня, выйди из тела, уйди в землю, забери с собой лихоманку-трясовицу… Приложу плакун, приложу тирлич, приложу нечуй-ветер, унесет он жар, заберет морок, развеет по-над лесом, над рекой, над полем скошенным, чтоб следа не осталось, чтоб память забылась…

Что-то горячее побежало по плечу, по ноге, повязки намокли, чистая рубаха прилипла к телу. Олег хотел позвать кого-нибудь, но из горла вырвался только хрип. «Кровь надо остановить, – подумал Середин, – иначе весь изойду». Собрав последние силы, он потянулся к заваренной в плошке траве…

На шум вбежала Добрава, позвала девок из горницы. С их помощью подняла Середина с пола, уложила обратно на лавку. Он шептал что-то, протягивая руку к стоящей у печи плошке.

– Что, что, милый?

– Закрой отваром… – коснулся он повязки.

Всю ночь ведун метался в жару, Добрава и дочери старосты, сменяясь, сидели возле него. Под утро он очнулся, попросил воды. Жар спал, осталась только дикая слабость – ни рукой шевельнуть, ни ногой. Олег попросил вынести его на воздух. Во дворе, под яблоней, откуда лишь под утро расползлись загулявшие мужики, разложили сено, накрыли полотном, соорудив что-то вроде перины. Он смотрел, как ветер играет листьями, покачивает ветки с налитыми яблоками. Занимался рассвет, деревня оживала: заголосили петухи, потянуло печным дымком.

Думать ни о чем не хотелось. Просто лежать, смотреть в небо. Он сделал, что мог, но, похоже, этого мало.