Несан, ожидая, старался не смотреть на беседующих мужчин, а наблюдал за женщиной, которая делала из фаршированных дичью, сыром, яйцами и пряностями свиных желудков "ежики", с "колючками" из миндальных орехов.
За другим столом две женщины заново втыкали в жареных павлинов перья, выкрашенные шафраном в желтый цвет. Даже клювы и когти птиц были окрашены, так что заново оперенные птицы казались великолепными созданиями из золота. Этакими золотыми статуэтками, только более живыми.
Далтон Кэмпбелл, наконец, вроде бы покончил со списком вопросов и инструкций и небрежно опустил бумаги.
- Не хотите ли сообщить мне ещё что-нибудь, Драммонд?
Шеф-повар облизал губы, не совсем понимая, к чему клонит помощник министра.
- Нет, мастер Кэмпбелл.
- Значит, по вашему мнению, на вашей кухне все работают удовлетворительно? Лицо Кэмпбелла оставалось непроницаемым.
Несан видел, как все присутствующие исподволь глянули на начальство. Кипевшая вокруг работа замедлилась. Все навострили уши.
Несану показалось, что Далтон Кэмпбелл косвенно обвиняет мастера Драммонда в пренебрежении своими обязанностями, позволяя лентяям бездельничать, не наказывая их за это. Шеф-повар, судя по всему, пришел к такому же выводу.
- Да, сударь, они выполняют работу вполне удовлетворительно. Я держу их в ежовых рукавицах, господин Кэмпбелл. И лоботрясов на моей кухне не потерплю. Ни за что. Поместье - слишком важное место, чтобы терпеть тут лодырей.