Духи Великой Реки   ::   Киз Грегори

Одним из таких лучиков оказался Братец Конь, скрывающийся на острове посреди Изменчивого, другим – Гай, вдова из окрестностей Нола, открывшая ему, что наслаждение возможно не только в объятиях богини. Но в конце концов только Хизи вернула ему настоящую радость жизни.

Почему он никогда не признавался в этом? Уж не потому ли, что предпочел бы заставить ее тоже нести бремя вины за совершенные им преступления, вместо того чтобы просто наслаждаться ее обществом?

От этой мысли волосы зашевелились на голове Перкара, и он впервые с тех пор, как началась их безумная скачка, поторопил Свирепого Тигра. Как это ни было невероятно, жеребец действительно поскакал еще быстрее, хотя Перкару и казалось, что такое невозможно. Он вспомнил с внезапной дрожью песню, которую когда-то пел Предсказатель Дождя, – по крайней мере пытался петь на родном языке Перкара, чтобы юноша понял. По-менгски песня текла плавно, один слог незаметно переходил в другой. На языке скотоводов она стала отрывистой, но сохранила свою силу: как раненый, но не поверженный воин.

И ежели враг твою жизнь отнимет,

Жеребец огнедышащий, братец названный,

Пускай он бежит, и ползет, и никнет, —

Но вся моя жизнь ему смертью станет.

Я стану ветром, грозою, тенью,

Стрелою стану, кинжалом, словом.

И устрашится само отмщенье,

Себе показавшись детенышем слабым.

Когда мертвым паду я в открытом поле,

И над телом моим отпируют вороны,

И когда мои кости развеются пылью,

Стану мстить за тебя, о мой братец кровный.