JК
Духи Великой Реки :: Киз Грегори
Страница: 99 из 698Но не удалось ли ей каким-то образом найти на страницах книг и того бледнолицего незнакомца со сверхъестественным оружием? Не вызвала ли она его, как демона, из какого-нибудь тома?
Стол Гана стоял в сторонке, и сам старик сидел за ним, не то переписывая, не то составляя аннотацию к толстой книге. Янтарного цвета мантия подчеркивала странный пергаментно-желтый цвет его кожи, так что библиотекарь казался такой же частью комнаты, как наполняющие ее древние рукописи. Суровые темные морщины прочерчивали плоть словно вырубленного топором лица. Не особенно приятный человек, вспомнил Гхэ. Впервые повстречав Гана, он увидел во сне, как вонзает ему в сердце нож. Потом джик решил, что старик храбр, но так никогда и не стал ему симпатизировать.
Хотя Гхэ был единственным другим человеком в библиотеке, Ган так и не обратил внимания на его присутствие, не поднял глаз от работы.
Гхэ робко, как подобало Йэну, приблизился к старику. Тот продолжал писать; сложные красивые буквы стекали с его пера на бумагу с поразительной скоростью. Гхэ откашлялся.
Теперь Ган на него взглянул. Глаза старика раздраженно укололи молодого человека из-под черного тюрбана, скрывающего лысину.
– Да? – сварливо проворчал он.
– Э-э… – начал Гхэ, внезапно осознав, что его смущение не такое уж и напускное, – благородный Ган, может быть, ты помнишь меня. Я…
– Я знаю, кто ты такой, – бросил Ган.
На какой-то момент Гхэ ощутил укол чего-то похожего на страх. Взгляд старика, казалось, сорвал с него вышитый воротник и обнажил шею, обнажил его истинную натуру.
Стол Гана стоял в сторонке, и сам старик сидел за ним, не то переписывая, не то составляя аннотацию к толстой книге. Янтарного цвета мантия подчеркивала странный пергаментно-желтый цвет его кожи, так что библиотекарь казался такой же частью комнаты, как наполняющие ее древние рукописи. Суровые темные морщины прочерчивали плоть словно вырубленного топором лица. Не особенно приятный человек, вспомнил Гхэ. Впервые повстречав Гана, он увидел во сне, как вонзает ему в сердце нож. Потом джик решил, что старик храбр, но так никогда и не стал ему симпатизировать.
Хотя Гхэ был единственным другим человеком в библиотеке, Ган так и не обратил внимания на его присутствие, не поднял глаз от работы.
Гхэ робко, как подобало Йэну, приблизился к старику. Тот продолжал писать; сложные красивые буквы стекали с его пера на бумагу с поразительной скоростью. Гхэ откашлялся.
Теперь Ган на него взглянул. Глаза старика раздраженно укололи молодого человека из-под черного тюрбана, скрывающего лысину.
– Да? – сварливо проворчал он.
– Э-э… – начал Гхэ, внезапно осознав, что его смущение не такое уж и напускное, – благородный Ган, может быть, ты помнишь меня. Я…
– Я знаю, кто ты такой, – бросил Ган.
На какой-то момент Гхэ ощутил укол чего-то похожего на страх. Взгляд старика, казалось, сорвал с него вышитый воротник и обнажил шею, обнажил его истинную натуру.