JК
Изысканный труп :: Брайт Поппи
Страница: 212 из 272Вышла бусина крови, очень темная на пергаментно-бледном фоне, затем перекатилась через косточку и полосой стекла по левой груди.
Я всегда смеюсь над писателями, которые используют фразу "что-то переломилось внутри него" в качестве прелюдии к акту насилия. Единственный раз во мне что-то переломилось, когда я принял решение покинуть тюрьму, сиюминутное облегчение пришло ко мне так резко, словно щелкнули прутья, которые сковывали сердце годами. Однако когда я увидел первую каплю крови – всегда, когда я видел первую каплю, – во мне что-то таяло. Будто стена из земли размякла и поплыла под сильным дождем, будто раскололась глыба льда и хлынула свободная река.
Нож рассек кожу и мышцы, опускаясь в грудину. Достигнув углубления между ребер, он вонзился в тело. Не было ни сопротивления, ни агонии, привязанный Пташка лежал недвижно, позволяя вскрывать себя, как рождественский подарок. Я отодвинул в сторону его твердый член, когда лезвие уткнулось в лобковую кость. Тело оставалось цельным, несмотря на узкую красную ленту, что протянулась от горла до промежности. Вдруг рана раскрылась, словно цветок, обнажив свое содержимое: изобилие редких флюидов и зловонных алых драгоценностей... Гробница болезни.
Время замедлило ход, когда мы уставились на зияющую полость. Я не мог коснуться ее. Наконец Джей взялся за края и раздвинул их. Стали лучше видны узловатые пузырьки и завитки ткани, проистекавшие из органов, из самого мяса. Они были везде, словно какие-то зловещие грибы, вызывающе белые на фоне красной и розовой плоти.
– Что это? – спросил я.
Я всегда смеюсь над писателями, которые используют фразу "что-то переломилось внутри него" в качестве прелюдии к акту насилия. Единственный раз во мне что-то переломилось, когда я принял решение покинуть тюрьму, сиюминутное облегчение пришло ко мне так резко, словно щелкнули прутья, которые сковывали сердце годами. Однако когда я увидел первую каплю крови – всегда, когда я видел первую каплю, – во мне что-то таяло. Будто стена из земли размякла и поплыла под сильным дождем, будто раскололась глыба льда и хлынула свободная река.
Нож рассек кожу и мышцы, опускаясь в грудину. Достигнув углубления между ребер, он вонзился в тело. Не было ни сопротивления, ни агонии, привязанный Пташка лежал недвижно, позволяя вскрывать себя, как рождественский подарок. Я отодвинул в сторону его твердый член, когда лезвие уткнулось в лобковую кость. Тело оставалось цельным, несмотря на узкую красную ленту, что протянулась от горла до промежности. Вдруг рана раскрылась, словно цветок, обнажив свое содержимое: изобилие редких флюидов и зловонных алых драгоценностей... Гробница болезни.
Время замедлило ход, когда мы уставились на зияющую полость. Я не мог коснуться ее. Наконец Джей взялся за края и раздвинул их. Стали лучше видны узловатые пузырьки и завитки ткани, проистекавшие из органов, из самого мяса. Они были везде, словно какие-то зловещие грибы, вызывающе белые на фоне красной и розовой плоти.
– Что это? – спросил я.