Я, Мона Лиза   ::   Калогридис Джинн

Когда солнце начало клониться к горизонту, я зажгла свечу. Вошла служанка, передала просьбу отца, чтобы я спустилась вниз и поужинала с ним, но я отказалась. Мне пока не хотелось мириться.

Однако, сидя в темноте и глядя на мамин профиль, освещенный мерцающей свечой, я почувствовала, как во мне шевельнулось сожаление. Я была ничуть не лучше своего отца, из любви к матери и желания защитить ее я позволила гневу взять над собою верх. Когда отец поднял руку, угрожая ей, — хотя я не верю, что он на самом деле ударил бы маму, — я первая ударила его, и не один раз, а несколько. А ведь знала, что такой поступок разобьет маме сердце. Я была плохой дочерью. Одной из худших, ибо отличалась мстительностью и не прощала тех, кто причинял вред моим родным. Когда мне было десять лет, у нас появилась новая служанка, Иванджелия, дородная женщина с черными волосками на подбородке и широким красным лицом. Впервые увидев один из маминых приступов, она заявила — совсем как священник в соборе, — что моя мама одержима дьяволом и нуждается в молитве.

Одно это заявление пробудило во мне не ненависть, а всего лишь неприязнь: как я уже говорила, я все еще не могла решить, где тут истина, зато знала, что такие утверждения смущали и ранили маму. Но Иванджелия никак не могла успокоиться. Стоило ей оказаться в одной комнате с мамой, она тут же начинала креститься и по-особому складывала пальцы, чтобы избежать сглаза.