JК
Я, Мона Лиза :: Калогридис Джинн
Страница: 111 из 123Снова плетутся интриги изаговоры».
Я не забыла, что сказал мне астролог два года назад: что меня окружает обман, что я обречена, завершить кровавое дело, начатое другими.
«Все повторяется».
— Мама выкрикивает странные слова, — сказала я. — У твоего брата тоже так было?
На фарфорово-белом лице Дзалуммы отразилась нерешительность, но она все-таки была вынуждена сказать правду.
— Нет. Она всегда говорила странно, с самого детства, еще до того, как начались приступы. Она… она видит и знает то, что скрыто от остальных. Многое из того, о чем она говорила, свершилось. Я думаю, Господь коснулся твоей матери своей дланью, наделив ее чудесным даром.
«Убийство и замыслы убийства». На этот раз мне не захотелось поверить Дзалумме, поэтому я предпочла убедить себя, что в данном случае служанка стала жертвой предрассудков.
— Спасибо, — сказала я.
Она улыбнулась и, наклонившись, обняла меня за плечи.
— Больше не будешь дежурить. Теперь моя очередь. Иди и поешь.
Я бросила неуверенный взгляд на маму, по-прежнему чувствуя себя ответственной за то, что случилось утром.
— Ступай, — произнесла Дзалумма тоном, не допускавшим возражения. Теперь я с ней посижу.
Я поднялась и вышла из комнаты. Но не отправилась на поиски кухарки, а спустилась вниз с намерением помолиться. Прошла на задний двор, пересекла сад. За садом находилось небольшое строение — наша часовня.
Я не забыла, что сказал мне астролог два года назад: что меня окружает обман, что я обречена, завершить кровавое дело, начатое другими.
«Все повторяется».
— Мама выкрикивает странные слова, — сказала я. — У твоего брата тоже так было?
На фарфорово-белом лице Дзалуммы отразилась нерешительность, но она все-таки была вынуждена сказать правду.
— Нет. Она всегда говорила странно, с самого детства, еще до того, как начались приступы. Она… она видит и знает то, что скрыто от остальных. Многое из того, о чем она говорила, свершилось. Я думаю, Господь коснулся твоей матери своей дланью, наделив ее чудесным даром.
«Убийство и замыслы убийства». На этот раз мне не захотелось поверить Дзалумме, поэтому я предпочла убедить себя, что в данном случае служанка стала жертвой предрассудков.
— Спасибо, — сказала я.
Она улыбнулась и, наклонившись, обняла меня за плечи.
— Больше не будешь дежурить. Теперь моя очередь. Иди и поешь.
Я бросила неуверенный взгляд на маму, по-прежнему чувствуя себя ответственной за то, что случилось утром.
— Ступай, — произнесла Дзалумма тоном, не допускавшим возражения. Теперь я с ней посижу.
Я поднялась и вышла из комнаты. Но не отправилась на поиски кухарки, а спустилась вниз с намерением помолиться. Прошла на задний двор, пересекла сад. За садом находилось небольшое строение — наша часовня.